«Если», 2012 № 07 (233) - [55]

* * *

Несмотря на вечернее время, Клотицкий отозвался на вызов сразу. Выслушал проблему, посопел немного и с неистребимым польско-немецким акцентом заявил:

— Не по телеф-фону, Василис-са. Я сейчас приеду. Быстро.

Не прошло и получаса, как представитель Евросоюза при комиссии по контактам явился в переговорный лагерь со стороны людей — на дачу какого-то высокопоставленного партийного работника середины двадцатого века, которая чудом осталась государственной.

— Выйдем на свежий воздух, — предложил Клотицкий, едва только переступил порог кабинета Василисы.

Олег Литовкин, главный специалист по барсукам, добродушный я лучащийся оптимизмом эколог, хмыкнул.

— Вы считаете, барсуки смогут подслушать нас здесь, Марцин? Или, напротив, хотите, чтобы они нас услышали?

Клотицкий вздохнул.

— Ч-что нам барсуки? Лишь бы другие не подслушали.

Конспиратором и конспирологом Клотицкий был с рождения. В каждом кабинете он ожидал встретить прослушивающее и записывающее устройство, везде видел заговоры. Поэтому переговоры охотно вел в лесу — хотя и там, как известно, спрятать микрофон не проблема. А уж подмосковные леса после начала контакта были микрофонами просто нашпигованы. Надо же знать, о чем барсуки говорят между собой?

Впрочем, между собой барсуки, похоже, совсем не говорили. Разве что специально для людей.

Вышли под черное, усыпанное звездами небо, по тропинкам между сосен добрели до клумбы с тюльпанами неподалеку от трехметровой глухой ограды дачи.

— Допустим, здесь, — заявил Клотицкий, останавливаясь. — Место выбрано случайно, верно?

— Верно, — ответил Харченко. — Только у каждого из нас в одежде и в личных вещах может быть масса «закладок».

— То свои ставили, — загадочно улыбнулся Марцин. — А вот Крым… Эт-то скандал!

— И главное, ничто ведь не предвещало, — заметил Харченко. — Сидим, сосиски жуем. Я им семь килограммов притащил, да еще углей два мешка: они жаловались, что сучья совсем закончились. Сожгли все. Бурый веточки в костер подкидывает, Пушистая палочку с сосисками над огнем поворачивает, а Седой возьми и заяви, что им Крым нужен, причем срочно! В течение двух месяцев! Дескать, в наших же интересах.

— Меня звал? — уточнил Литовкин.

— Тебя, Василису. Я вроде как полномочиями не вышел. Или доверия лишился. Господина Клотицкого, правда, не требовали.

— Марцин ведь и не член комиссии, — заметила Василиса. — А они регламент соблюдают строго.

— Регламент, — вздохнул Харченко. — Барсуки! Я с ними болтаю каждый день, а привыкнуть не могу! А тут — Крым! Этим пушистым тварям…

— Почему же тварям? — обиделся за барсуков Литовкин.

— Я в хорошем смысле. Все мы твари Божьи, — оправдался Харченко.

Клотицкий задумчиво уставился на свернувшийся в ночной прохладе тюльпан.

— Они войной угрожают?

Литовкин рассмеялся.

— Ну что вы, Марцин? Какая война? Барсуки не могут воевать. В принципе. Взрослый человек сильнее любого барсука. Даже без оружия. А численность людей и барсуков вообще несопоставима. И технические возможности человечества…

Клотицкий кивнул.

— Именно. Воевать они не могут. Значит, провоцируют. Зачем, хотел бы я знать?

Василиса изящно всплеснула руками.

— Почему сразу провоцируют? Они выдвинули встречные требования. Точнее, просто требования. Нашим экологам не нужно было распинаться о вине перед «меньшими братьями».

Литовкин вставил:

— Кстати, они вовсе не считают себя меньшими братьями. Скорее, наоборот.

Харченко фыркнул.

— Их дело. Дармовые сосиски жрут за милую душу. Значит, плоды прогресса принимают.

— Плоды прогресса, — задумчиво пробормотал Марцин. — Они требуют вернуть Крым в первозданный вид. Хотя водопровод, я так думаю, им бы не помеш-шал. И в одноэтажных домах жить можно хоть человеку, хоть барсуку… Чем не берлога?

Харченко попятился от представителя Евросоюза.

— То есть вы всерьез думаете о том, чтобы отдать им Крым?

— Почему бы и нет?

— Но люди… Там живут около двух миллионов человек!

— Переселим, — заявил Клотицкий. — Если Евросоюз готов строить лесные города для барсуков… Строительство квартир для людей привычнее и дешевле.

— А Украина? — спросила Василиса. — Она согласится расстаться с частью своей территории?

— Россия же рассталась, — хмыкнул Марцин. — Да никто территорию и не забирает. Крым останется за ней. Номинально.

— А барсуки будут ее гражданами? — поинтересовался Литовкин.

— Получается так, — кивнул Клотицкий.

* * *

Когда барсуки внезапно заговорили, культурный шок испытали многие. Жили люди, как им хотелось, и вдруг выяснили, что они не одни. Есть и другие разумные существа, которые мыслят, могут действовать по заранее намеченным планам и, главное, способны рассуждать на отвлеченные темы.

Но главное: барсуков ведь убивали! В течение долгих веков, ничуть при этом не смущаясь. Топили жир, использовали малоценные шкуры, ели мясо… Так почему же они не пытались заговорить прежде?

Люди с дрожью перечитывали энциклопедии и всякие книги об охоте. «Популярна спортивная охота на барсука, основанная на подкарауливании животного у входа в нору, когда барсук возвращается после ночной кормежки. Позицию вблизи норы охотники должны занять рано поутру, но можно это сделать и вечером. Можно охотиться на барсука и осенью, используя гончих собак. Обычно они гоняют барсука ранним утром при возвращении животного с ночной жировки. Окруженный собаками, барсук защищается отчаянно… Барсучье мясо пригодно в пищу, но особо ценится жир этих животных, который, кроме всего прочего, с большим успехом используется для смазки кожаной обуви. Барсучья шерсть идет на изготовление кистей, в частности для бритья. Из кожи барсука изготавливают чемоданы и другие изделия».