«Если», 2012 № 01 (227) - [54]

— Тогда начинаем. Марш! — воскликнула Шелли.

Дастин кликнул на таблицу, подготовленную совместно с Летурно, потом ввел туда данные из файла, который собрали их ассистенты из закрытых терапевтических записей. Ячейки таблицы заполнились информацией: кодовые номера пациентов, номера контрольных групп, условия лечения и так далее. Автоматические настройки, которые Дастин разработал за последний месяц, окрасили в разные цвета успешные результаты экспериментов против провальных, и Дастин смог немедленно убедиться: факты распределились далеко не случайным образом. В таблице имелись плотные скопления цвета, которые показывали, что определенные исследования оказались более успешными, чем другие. Здесь явно присутствовал некий настоящий феномен. Вся штука в том, чтобы его вычислить.

— Поставьте наиболее успешное лечение наверх, — попросил Летурно, и Дастин нажал нужные клавиши.

Цвета сгруппировались в колонках более явно. Дастин ожидал, что эти колонки означают выдаваемое гомеопатическое средство в противовес контрольному солевому раствору, но с препаратом они вообще не соотносились. Наибольшие взаимосвязи отмечались с колонкой, озаглавленной: «Убежденность пациента». Это не было одним из основных параметров, просто малозначащий вспомогательный показатель, дополнительно введенный в форму для выявления эффекта плацебо. Исследователи ожидали стандартного тридцатипроцентного увеличения доли положительных результатов внутри этой группы, но то, что они увидели, более приближалось к 99 процентам. И почти в каждом «плюсе» — высокое доверие пациента к гомеопатии.

— Черти небесные, — проговорил Дастин, как только это увидел. — Да это же распухший на стероидах эффект плацебо!

— А каков процент заметивших улучшение самочувствия, которым сказали, что они получают плацебо? — спросил Летурно.

Дастин поискал нужный цвет для такого варианта и нашел его в самом низу таблицы.

— Совсем невелик, — ответил он. — Но посмотрите на это: здесь почти нет взаимосвязи между успехом и тем, что они в действительности получали. Имеет значение только то, что им сказали.

Летурно покачал головой:

— Значит, вы были правы. Все разбавления, размешивания и встряхивания — полное шарлатанство. Имеет значение только личная вера пациента в лечение.

— Давайте не будем делать поспешных выводов, — предложил Дастин. — Наверняка этому имеется множество других объяснений.

Но чем дальше они исследовали факты, тем более утверждались в своем первоначальном мнении.

— Убежденность, — проговорил Дастин. — Все сводится к этому. Вы исцеляете верой. И это чертовски эффективно, простите мой французский.

— Вера, — с заметным отвращением произнес Летурно. — Вот дерьмо, пардоньте и вы мой франсе. Я думал, что занимаюсь наукой. Пограничной, но все-таки наукой.

— Да так и есть. Посмотрите на эти цифры! Фирма «Пфайзер» за такие мощные взаимосвязи убьет любого. Это отнюдь не то, чего вы ждали от науки.

Беспокойный шум из студийного монитора привлек внимание Дастина: на экране разгоряченные словесной перепалкой доктор Хелмс и доктор Вестморланд с красными лицами кричали друг на друга, а Шелли пыталась их успокоить. Он услышал ее слова:

— Давайте прервемся, чтобы послушать доктора Вегнера и доктора Летурно. Как ваши дела?

— Надо ли ей говорить? — прошептал Летурно. — Это убьет последнюю надежду альтернативной медицины.

— Чепуха, — сказал Дастин вслух. — Она станет массовой.

— Что станет массовой? — ухватилась Шелли. Вместе с ее голосом доносились звуки перебранки двух ее гостей. Что-то грохнуло, словно опрокинулось кресло, но экраны показывали только Дастина и Летурно, сидящих спиной к зрителям.

Дастин повернулся на стуле лицом к камере и дернул Летурно, чтобы он сделал то же самое.

— Гомеопатия, натуропатия, рэйки[16]… - ответил Дастин. — Да, черт побери, возможно, даже вуду. У нас тут такие взаимосвязи выявляются, что вы просто обалдеете.

— Не надо, — проговорил Летурно, — подумайте о своей карьере.

— Подумайте о карьере каждого, — парировал Дастин. — Это революция! Когда осядет пыль, медицина окажется на расстоянии световых лет от того, где мы находимся сейчас.

— Что? — заволновалась Шелли. — Что вы обнаружили?

Дастин снова крутанулся в кресле и указал на экран.

— Сделайте это покрупнее, — попросил он оператора в дверном проеме. — Здесь нет ничего сложного, любой разберется.

Бегущая строка выдавала комментарий: «Доктор потерял разум при решении безумного вопроса» и «Второе мнение: он шарлатан». Дастину было все равно. Эксперимент можно было повторить. Это наука. И ведь удар нанесен по всему, что практически каждый якобы знал о медицине из воды.

Беда в том, что подавляющее большинство склонялось к существующему положению вещей и намеревалось с ходу отвергнуть открытие Вегнера и Летурно. Через пару секунд после их заявления враждующие гости Шелли Нгуен объединили силы для разоблачения защитников гомеопатии, обвинив их в мошенничестве, крючкотворстве и вообще в должностном преступлении, и это было лишь верхушкой айсберга.

Дастин описал результаты совместного эксперимента в статье и попытался куда-нибудь ее пристроить, однако отказы в публикации последовали и от «Журнала Американской медицинской ассоциации», и от «Природы», и от «Медицинского журнала Новой Англии». Ее не взял даже «Ланцет».