«Если», 2010 № 04 (206) - [69]

В нейробиологии я ничего не понимал ни тогда, ни теперь, и мы с Пашей Дудкиным над Райским тоже посмеивались поначалу. Но когда по настоянию Егора я сделал несколько математических моделей этого теоретического умозаключения, а потом внимательно изучил результаты, то посмеиваться перестал. А после того как у Райского начисто снесло крышу, я вообще разучился смеяться. Что хотел доказать всему миру Райский, я не знаю. Лично я никому и ничего доказывать не намерен. Я просто знаю, что Зародыш — это не теория, поскольку он сейчас сидит прямо передо мной. Мальчик по имени Боря. Живой, теплый и несчастный. Поедает пряники и печенье, закусывая конфетами. К апельсинам даже не притрагивается. Видимо, не может понять, что с ними нужно делать. А я не могу понять, что нужно делать с ним: обнять несчастного сироту или свернуть шею будущему монстру.

Сейчас биография Бори состоит всего из одной строки: в возрасте двух недель обнаружен на пороге роддома, по заявлению правоохранительных органов и органов опеки принят в Дом малютки, а в возрасте трех лет переведен в Бодайбинский детский дом номер один. И выглядит он пока как обыкновенный шестилетний сирота, то есть нелепое создание с огромными оттопыренными ушами и непомерно тонкой шеей, вечно голодное, затравленное, забитое и напуганное до икоты. Но очень скоро этот запуганный мальчишка вырастет, окрепнет, покинет детский дом или приютившую его семью и превратится в бойкого юношу, которому будет сопутствовать успех во всех его деловых начинаниях.

Боря будет не просто успешен, а феноменально успешен. Он будет играючи и с выдумкой подавлять все живое, до чего дотянется, пройдется бульдозером по жизням миллионов нормальных людей и станет в итоге обладателем огромных капиталов, размер которых даже представить себе сложно. Возможно, Боря не забудет про свой детдом и даже его как-то облагодетельствует. Построит, например, для новых воспитанников особняк из желтого кирпича, а на месте старого здания возведет хоккейный стадион с трибунами, куда одновременно смогут поместиться все жители города Бодайбо.

Какие процессы происходят сейчас в голове у мальчика Бори, я не знаю. Могу только предполагать. Но они не человеческие — это точно. Развитие патогенного новообразования, по мнению Райского, всегда происходит по одному сценарию: в этой патогенности со временем формируется ряд сенсорных зон еще более высокого порядка, они получают, фильтруют и интегрируют информацию от различных органов чувств, постепенно подавляя все области коры и все подкорковые структуры. А существо с таким строением мозга уже трудно назвать человеком. Райский пришел к этим выводам в своих последних работах, а когда сошел с ума, то сам же их уничтожил.

* * *

Дорога ныряет в глубокую ложбину, где еще с ночи залег густой туман. УАЗ младшего Максимова продвигается вперед почти шагом. Боря спит на заднем сиденье, подложив под голову кроличью ушанку. На нем теплые брюки, зимние ботинки и прожженное в нескольких местах пальто на ватине. Пальто из толстого драпа в коричнево-серую клетку — это вечная тема. Что-то похожее я видел на детских фотографиях своего отца. Да и сам еще успел в детстве его поносить. Я пытался, конечно, убедить Борю в необходимости оставить все свое имущество в наследство детдому, поскольку передвигаться летом в зимней экипировке непросто. Но время поджимало, а Боря отвергал все мои предложения так категорично, что я вынужден был отступить. Видимо, зимние вещи были для него символом будущей стабильности. Что бы, мол, ни случилось, но лето неминуемо закончится. А когда наступят морозы, то хотя бы мерзнуть не придется. И наличие глубокого философского смысла в его логическом построении я не могу не признать…

— Притормози! — прошу я Максимова и внимательно вглядываюсь в лобовое стекло. Нет, не показалось. Впереди нас небрежно припарковавшийся вездеход. Это тоже УАЗ. Только из новых.

— Сиди на месте! — останавливаю я Максимова и оглядываюсь на спящего Борю. — Никаких резких движений. Просто присмотри за парнем. Я узнаю, что там произошло.

Чужая машина торчит в тумане мертвой глыбой. Стоит с заглушенным двигателем и потушенными фарами. На подножке кто-то сидит. На всякий случай я достаю из сумки свой «Глок» и прячу его за брючный ремень. Размахивать оружием вовсе не обязательно, но лучше пусть оно будет в доступности. В окрестностях Бодайбо далеко не все случайные встречи заканчиваются благополучно…

При моем приближении человек встает, сплевывает на дорогу и идет навстречу. Его походка кажется мне знакомой. Да и лицо тоже. Я останавливаюсь. Чего-то подобного я ожидал, если честно. Но не сейчас. Несколько позже…

— Привет, Егор, — говорю я, стараясь выглядеть растерянным.

— Не делай вид, что сильно удивлен, — веселится Егор. — Давай обнимемся, Женя. Мы же давно не виделись!

Я непроизвольно отступаю на шаг.

— Нет? Не желаешь? — демонстративно удивляется Егор. — Или ты не рад старому другу?

— С такими друзьями и враги не нужны…

Из машины выглядывает Кеша. Я машу ему рукой, чтобы он оставался на своем посту.

— Не желаешь прогуляться? — ехидно интересуется Егор.