«Если», 2009 № 12 (202) - [8]

— Должен признаться, я этого не знал.

— Скорее всего, ты только думаешь, что не знал. Но твои глубинные воспоминания говорят противоположное – как и мои. Мы существуем слишком долго, чтобы оказаться произведением некоего краткого и изобретательного золотого века. Мы не просто ровесники империи. Мы с тобой старше, чем она.

За окнами мелькали ландшафты планеты. Мы оставили позади границы разрушенного города и теперь летели над безжизненными холмами и долинами.

— Неужели? – вопросил я.

— Ты знал императора, еще когда он выглядел как человек. Я тоже. Мы знали его до того, как эта империя была лишь блеском в его глазах. Когда сама идея империи казалась смехотворной. Когда он был лишь могущественным человеком в одной-единственной Солнечной системе. Но мы там были, и это несомненно.

— Кто ты?

Он коснулся алой рукой бронированного нагрудника:

— Мое имя Гнев. Твое имя навязал тебе хозяин, а себе я выбрал имя сам.

Я поискал в памяти информацию о любых личностях по имени Гнев, которые могли бы считаться представляющими угрозу для безопасности императора. Ничего существенного не нашлось, даже когда я расширил параметры поиска на сканирование информации давностью в несколько тысяч лет.

— Это мне ни о чем не говорит.

— Тогда, может быть, скажет это: я твой брат. Нас создали в одно время.

— У меня нет брата.

— Это ты так считаешь. А правда в том, что у тебя всегда был брат. Ты просто этого не понимал.

Я вспомнил религиозный текст на корпусе пули. Не может ли он иметь отношение к нашему разговору? «Сторож ли я брату моему?» Что это означает в данном контексте?

— Как у машины может быть брат? – спросил я. – Это бессмыслица. В любом случае, я прилетел сюда не для того, чтобы меня дразнили глупостями о моем прошлом. Я прилетел расследовать преступление.

— Полагаю, покушение на убийство императора, – небрежно уточнил Гнев. – Я упрошу тебе работу. Это сделал я. Я подослал эволюта и снабдил его оружием. Я сделал пулю, которая причинила так мало вреда. Я поместил в нее щепотку пыли и выгравировал слова на ее корпусе. И все это я сделал, даже не ступив куда-либо ближе сотни световых лет от Столичного Нексуса.

— Если ты хотел убить императора…

— То мог бы это сделать, и легко. Да, я рад, что ты пришел к этому заключению. Полагаю, у тебя имелось время на разгадку головоломки: зачем я пошел на такие сложности, только чтобы всего-навсего ранить его?

И внезапно я все понял:

— Чтобы у меня появился след? Который приведет сюда? Он кивнул:

— Зная твою преданность, я не сомневался: ты уничтожишь себя, если император погибнет. Такого я допустить не мог. Но если ему будет что-либо угрожать, ты перевернешь планеты и передвинешь звезды, лишь бы отыскать злодея. И знал, что ты проникнешь под каждый камень, пока не отыщешь след, ведущий ко мне. Именно это мне и было нужно. И вот ты здесь. Кипишь от справедливого негодования, твердо намеренный воздать будущему убийце по заслугам.

— Мои намерения не изменились.

— Я заглянул внутрь тебя. В твоем теле скрыто разное оружие, но ему не пробить мою броню или защитный экран между нами. – Он коснулся пальцем острого подбородка. – Конечно, если не считать встроенной энергетической установки, которую ты можешь взорвать в любой момент. Будь уверен: после такого мне не уцелеть. Так что валяй, уничтожь будущего убийцу. Ты уже не сможешь вернуться к императору, зато умрешь, зная, что поступил достойно. – Он подождал несколько секунд. Глаза-щелочки на маске горгульи остались не проницаемыми для эмоций. – Что, не можешь?

— Конечно, могу.

— Но не сделаешь. Пока не узнаешь, почему другой робот захотел убить императора, но решил не убивать его сам.

Он очень хорошо меня понимал. Если я уничтожу себя, то не смогу сделать этого в полной уверенности, что ликвидировал угрозу для императора. И я не сумею этого сделать, пока не оценю масштаб угрозы и ее мотивацию.

— Значит, мы договорились, – сказал он. – Ты ничего не станешь предпринимать, пока не получишь дополнительную информацию. Прекрасно. Сейчас я ее тебе сообщу, и посмотрим, что ты после этого сделаешь. Начинать?

— Я в твоем распоряжении.

— Ты попал в значимое место. Ты полагаешь, что Джулакт – старая планета, но ты даже не представляешь, насколько она старая. Она входила в Блистательное Содружество намного дольше, чем кто-либо это сознает. Фактически, можно сказать, что все началось здесь.

— Хочешь сказать, что на самом деле это Утраченная Земля?

— Нет, это не Земля. Если хочешь, мы можем туда слетать, но, по правде говоря, смотреть там особенно не на что. В любом случае, эта стерилизованная оболочка ничего не значит для тебя и меня. Нас даже изготовили не на Земле. Наш дом здесь. Тут мы появились на свет.

— Думаю, я бы такое вспомнил.

— Неужели? – резко спросил он. – А не мог ли ты это забыть? Ты ведь не способен ничего вспомнить о своем происхождении в конце концов. Эта информация была стерта из тебя тридцать веков назад – случайно или намеренно. Но я-то всегда помнил. Держась в тени, я сумел избежать контакта с большинством из тех, кто стер твое прошлое. Не говоря уже о том, что мне не приходилось сражаться за сохранение этих воспоминаний, просто ценя факт их существования. – Он указал на планету за окном. – Джулакт – это Марс, Меркурио. Первая реальная планета, которой коснулись люди, когда покинули Землю. И как тебе такая новость?