«Если», 2009 № 06 (196) - [70]

«перехожу на прием»

— Bay! — воскликнул Бинг. — И что это такое?

— По-моему, — сказала Катя, не отводя глаз от экрана, — они посылают нам растр.

— Точно. — Невил хлопнул по столешнице. — Ты права. Слово «принял» здесь соответствует откату каретки.

Он повернулся к Бингу:

— Спиши эту картинку с диска, перестрой и выведи на экран и на принтер.

— Без особых усилий. — Невил встал, потянулся, а Бинг сменил его у клавиатуры.

Через несколько минут Бинг вздохнул.

— Наверное, так сойдет, — проговорил он, нажимая клавишу «Enter». Экран погас, а потом на нем высветилась следующая картина:

«перехожу на прием»

Бинг встал и отошел в сторону.

— Джентльмены, — проговорил Невил, вновь садясь к пульту, — с учетом точности данных я объявляю эту фигуру кругом.

— Тридцать девять на тридцать девять пикселей, — заключил Колин, закончив подсчет.

Невил оглянулся:

— Значит, все в порядке. Теперь посмотрим, что они еще припасли для нас. — Он ввел «принял» и «перехожу на прием».

На мониторе появилось новое нагромождение точек и тире, перемежаемое возвратами каретки, а принтер застрочил как пулемет, выплевывая на пол постоянно подраставшую груду бумаги.

— Наверное, более тонкий растр. — Невил повернулся к Бингу.

— Да?

— Да. — Он отстучал «перехожу на прием» на клавиатуре. — Я переключу дисплей с текста на графический режим.

Бинг принялся вводить изменения, и Невил сказал:

— Можно заодно отключить и принтер. Незачем понапрасну тратить бумагу. Спасем хотя бы одно дерево.

Бинг кивнул. И спустя примерно минуту возвестил:

— Готово. Вывожу на дисплей с диска!

Он театральным жестом нажал кнопку, и на мониторе появился новый круг, на сей раз более точный. Внизу экрана показались слова «перехожу на прием». Круг теперь казался идеальным, и Бинг снова уступил место в кресле Невилу.

— Мне всегда казалось, что окружность наполнена каким-то мистическим смыслом, — поделилась Катя.

Колин кивнул. Он ощущал примерно то же самое.

— Я бы сказал, — проговорил он, разглядывая воцарившееся на экране совершенство, — что на сей раз мы имеем дело с растром 2197 на 2197. То есть 1000 на 1000 при основании 13.

— Возможно, — согласился Бинг, разглядывая экран. — В любом случае, что-то вроде того.

— Превосходно, — кивнул Невил. — Поехали дальше!

Он набрал «принял» и «перехожу на прием».

Поток растровых изображений побежал по экрану быстрее, чем мог уловить глаз. Они как будто бы представляли собой последовательность окружностей: сперва растущих, а потом ставших уменьшаться до нуля и закончившихся обычным «перехожу на прием».

Бинг снова сменил Невила у клавиатуры. Списав с диска последовательность изображений, он воспроизвел их по очереди, создав тем самым впечатление круга — сперва приближавшегося, а потом отступавшего.

— Какие будут предположения? — спросил Невил.

— Да, — через несколько секунд сказала Катя по-русски, — похоже на изображение сферы.

— Возражать не стану. — Невил посмотрел на Бинга и Колина. — А вы согласны?

— Да.

— Без сомнений.

— Хорошо, — кивнул Невил, вводя «возврат каретки, прием».

По экрану пробежал новый поток растровых изображений круга. Одно следовало за другим, и Колину уже казалось, что они никогда не остановятся. После минутной бешеной пляски изображений Бинг по безмолвному общему соглашению снова сменил Невила за клавиатурой.

Когда передача наконец завершилась, у Колина голова уже шла кругом. Он сел. Невил и Катя тоже.

— На сей раз, — торжественно объявил Бинг, — на обработку изображения уйдет много больше времени.

* * *

Более чем через час, уже поздно ночью, Бинг распрямился за клавиатурой и потянулся.

— Это растр растровых изображений, — проговорил он усталым голосом. — Последовательность сфер. — Отослав «перехожу на прием», он перешел к демонстрации. — Вот, видите: сфера за сферой.

После завершения демонстрации, Невил сказал:

— Последовательность сфер — от маленьких к большим и обратно. Интересно, что она означает?

— Может быть, она связана со временем, — предположила Катя. — Кино. Сфера приближается и удаляется.

— Но зачем им это? — удивился Невил. — Что они пытаются этим…

Бинг охнул.

Невил повернулся к нему:

— Что?

— Здесь нет никакой эволюции во времени, — прошептал Бинг. — Я совершенно уверен в том, что это…

Теперь охнула и Катя.

— Ты прав, Бинг, — проговорила она столь же тихо. — Это единственное объяснение.

Невил посмотрел на монитор, в середине которого застыла точка, а внизу торчал знак вопроса и слова «перехожу на прием».

— Боже мой! — сказал он шепотом, но чуть громче. — Я допускал такую возможность, но не мог поверить в нее.

— Что? — спросил Колин, и громкий голос его прокатился в тишине лаборатории. — Что здесь происходит?

— Речь идет не об эволюции процесса во времени, — повторил Бинг. — Это изображение четырехмерной сферы.

Колин немедленно оценил справедливость этого утверждения и понял, что готов был сам озвучить ту же мысль, если бы она не была столь неприятной. Она означала, что они общаются с существами из мира с четырьмя пространственными измерениями, с другой вселенной. А отсюда следовало, что Мегавселенная была реальностью, а не безумной теорией зарвавшегося теоретика. И это, в свою очередь, означало, что антропный принцип становится спорным. Мы не обязательно находимся в лейбницевском, лучшем из всех миров и даже не в лучшей из возможных вселенных.