«Если», 2004 № 03 (133) - [116]

Большой плюс романа — попытки обозначить мировоззрение человека будущего. Авторы подводят читателя к важному выводу о необходимости «веры», то есть способности человека по-настоящему поверить в нечто важное, поверить настолько серьезно, чтобы совершать усилия и рисковать жизнью ради избранной им сверхценности. Эта позиция выгодно отличает «Последний завет» от множества других посткатастрофных стрелялок, появившихся у нас за последнюю дюжину лет. Авторы книги устами одного из героев уверяют, что основания для оптимизма есть: «У людей будут новые уникальные способности, уверенность в собственных силах, готовность и необходимое мужество, чтобы пережить все потери и катаклизмы».

К числу недостатков романа можно отнести, во-первых, небрежность стиля и, во-вторых, несоответствие центрального персонажа картине мира. Обстоятельства действия предполагают в главном герое — искусном следопыте, рискующем жизнью иногда по десятку раз за день — хладнокровие и внутреннюю зрелость. Так и есть — на пространстве первой сотни страниц. Но затем он превращается в импульсивного инфантильного подростка, который без конца доказывает кому-то свою крутизну… Неожиданное «омоложение» центрального персонажа выглядит необоснованным.

Но в целом книга сделана добротно, сюжет крепкий, соответствие серии очевидно.

Екатерина Кристинина

Андрей БЕЛЯНИН

ОХОТА НА ГУСАРА

Москва: АРМАДА — Альфа-книга, 2004. — 326 с.

(Серия «Фантастический боевик»).

100 000 экз.

________________________________________________________________________

Как известно, каждое время рождает своих героев. Однако у любого народа есть ряд фигур, ставших архетипами, сохраняющими героический ореол независимо от времени. К числу таких исторических персонажей относится и лихой партизан Денис Васильевич Давыдов, которого воскресил в своем новом романе астраханский фантаст.

Отечественная война 1812 года — особая страница в нашем прошлом. Сколько бы ни пересматривали отечественную историю, кампания против Наполеона практически всегда оставалась чем-то светлым, романтически-приподнятым, временем подлинного единства нации. Денис Давыдов как раз и стал олицетворением этого единства. Бесстрашный воин, весельчак, кутила, несравненный поэт — судьба была к нему необычайно щедра. Подобная личность, естественно, неоднократно привлекала к себе внимание писателей, начиная с современников, например, Загоскина, и кончая Гладковым, показавшим Давыдова в «Гусарской балладе».

Белянинский герой — это Давыдов эпохи «Генерации П» и «Голубого сала», а не тот, который запомнился нам по кинофильму «Эскадрон гусар летучих». Писатель-юморист подошел к прочтению образа с трактовкой, свойственной его творческой манере. История давыдовского партизанского отряда воссоздана в ключе приключений барона Мюнхгаузена и подвигов бригадира Жерара. Особенности смеховой культуры Белянина именно в этом романе приобрели несколько иное звучание, по сравнению с тем, что уже стало привычным для поклонников его творчества. Писатель смещает акцент с военных подвигов Давыдова на его пикантные похождения. В результате Черный Дьявол (как называли партизанского командира французы) становится похожим на персонажа анекдотов — поручика Ржевского. Что ж, наверное допустима и такая версия. Другой вопрос: зачем? Под пером Белянина Денис Васильевич вышел каким-то чересчур простоватым для гусарского полковника и высокообразованного дворянина, почти карикатурным персонажем.

Игорь Черный

Джеймс КЛЕМЕНС

ВЕДЬМИН ОГОНЬ

Москва: ACT — Ермак, 2004. — 413 с.

Пер. с англ. В. Рохмистрова.

(Серия «Век Дракона»).

5000 экз.

________________________________________________________________________

Вообще-то, Джеймс Клеменс — это псевдоним. Настоящее имя этого американского фантаста… Джим Чайковский. «Ведьмин огонь» — первая книга цикла, включающего пять фэнтезийных романов. Пенталогия принесла автору широкую известность, введя его в «лигу» американской фэнтези.

На первый взгляд, перед нами типичный образец американской «high epic» фэнтези, где действие при всей внешней проработанности вымышленного мира течет по раз и навсегда заданной еще в середине минувшего века колее. Имеется некий артефакт (здесь — Книга, созданная страшным колдовским обрядом), возникший в легендарные времена и являющийся предметом вожделения как темных, так и светлых сил. В события невольно втягивается человек, не желающий этого, но наделенный неким сверхъестественным потенциалом (здесь — сама Ведьма). Героиня вместе с верными спутниками, разумеется, вступает в неравную схватку с разноликими силами тьмы. И эта схватка в одном томе не умещается.

Все как будто так, но не совсем. И в предисловии, написанном от лица одного из героев, создающего «подлинную историю» событий, на это вдосталь намеков.

Клеменс готов экспериментировать с самими основами фэнтезийного мира, выворачивать наизнанку кажущиеся незыблемыми каноны жанра. И этические оценки действий центральных героев у него не столь бесспорны, как может предположить читатель первой книги. Клеменс, возможно, не столь решителен в переоценке ценностей, как авторы «новой волны», будь то Майкл Муркок или Глен Кук, но работает в том же русле. Тех, кто начнет читать Клеменса как классическую фэнтези, в конце цикла подстерегают неожиданности. Во всяком случае, его тексты выделяются из общего потока фэнтезийной литературы США тем, что принуждают читателя думать и анализировать, а не просто наслаждаться незамысловатым действием.