«Если», 2002 № 04 - [4]

— Глаза — это единственная часть их тела, которую мы не продаем, — пояснил Коттер, — но исключительно по эстетическим соображениям. Биологи утверждают, что они вполне съедобны.

Колобок в ближайшем стойле придвинулся к загородке.

— Приласкай меня! — проверещал он кукольным голосом.

Коттер протянул руку и рассеяно почесал ему лобик. Колобок тоненько захрюкал от удовольствия.

— Даю вам несколько минут, чтобы осмотреться, а потом выходите наружу, — сказал пиарщик. — И тогда я отвечу на все ваши вопросы.

Тут он был прав. В помещении, где две тысячи колобков дружно голосят «Накорми меня!», даже думать практически невозможно. Мы прошлись туда-сюда вдоль рядов со стойлами, запечатлели их обитателей на кино- и видеопленке, лазерных дисках, в компьютерных миникубах и с чувством выполненного долга покинули амбар.

— Впечатляюще, — вынужден был признать я, когда мы снова сгрудились вокруг пиарщика. — Но тут никак не могут находиться два миллиона животных. Где же все остальные?

— Здесь у нас триста с лишком таких же амбаров и другие строения, — ответил Коттер. — Сверх того, более полумиллиона мясных колобков сейчас находятся на пастбищах.

— Но я не вижу ничего, кроме пустых лугов, — заметил Джек, указывая в сторону незанятых загончиков.

— Это огромная ферма. У нас есть возможность держать животных подальше от любопытствующих. Этот амбар, кстати, построен месяц назад, когда мы решили пустить к себе посетителей. Он отстоит на милю от главных ворот и ближе всех прочих построек к границе имения.

— Вы говорите, часть животных на пастбищах, — вмешалась Джули. — А что они едят?

— Не траву! — подчеркнуто сказал Коттер. — Мы содержим их под открытым небом лишь потому, что они очень быстро размножаются и нам не хватает амбаров. Если вы внимательно их рассмотрели, — добавил он после краткой паузы, — то могли заметить, что они беззубы и совершенно не способны щипать травку, тем более жевать. — Он достал из кармана и показал нам маленькую золотистую пилюльку. — Вот что они едят. Это искусственная пища, синтезированная исключительно из простых химических соединений. Мистер Макдональд специально позаботился о том, чтобы наши животные не поедали природные ресурсы, которые могут приносить пользу людям. Пищеварение мясных колобков идеально приспособлено к данному корму, и только к нему. Никакое другое живое существо на Земле, помимо колобка, этим кормом питаться не может.

— Раз уж вы экспериментировали с их пищеварением, то почему не заставили ваших зверушек пожирать свое собственное дерьмо? — спросил Джек наполовину насмешливо, наполовину серьезно.

— Полагаю, это сказано ради красного словца, но я отвечу. Действительно, на первой стадии мистер Макдональд обдумывал такую возможность. В экскрементах прототипа оставалось какое-то количество питательных веществ, но слишком мало для того, чтобы делать на это серьезную ставку. Поэтому мистер Макдональд решил пойти по другому пути и, в конце концов, добился стопроцентного усвоения пищи.

— Насколько они умны? — спросил кто-то из британцев. — В детстве у меня была собака, которой постоянно хотелось, чтобы я покормил ее или погладил. Однако она никогда не говорила мне об этом.

— Конечно, говорила, но только не словами.

— Я понял вашу мысль, — сказал британец. — Но все же?..

— Это тупые сельскохозяйственные животные, — помолчав, заговорил Коттер. — Они ни о чем не мыслят, не мечтают о будущем, ни на что не надеются и ни к чему не стремятся. По какой-то генетической случайности они способны произнести несколько членораздельных слов, но то же самое умеют делать многие птицы. Надеюсь, вы не думаете, что мистер Макдональд поставил себе целью вывести разумное мясное животное?

— О нет, конечно, нет, — поспешно сказала Джули. — Но слышать человеческую речь из уст животного… Это все-таки немалый шок.

— Я знаю, — согласился Коттер. — Именно поэтому мы позвали вас сюда и собираемся пригласить еще несколько групп журналистов. Чтобы вы подготовили публику.

— Да уж, — сказал я с большим сомнением. — Боюсь, на такую подготовку понадобится прорва времени.

— Надо же когда-то начать, — пожал плечами пиарщик. — Нам, так или иначе, рано или поздно, придется рассказать об этой странной аномалии. Вы знаете, что люди имеют склонность приписывать животным человеческие свойства, а уж если животное еще и говорит… Словом, мы должны убедить потребителей — и притом так, чтобы у них не осталось ни тени сомнения, — что мясные колобки совершенно лишены интеллекта и не понимают значения заученных слов. Мы просто обязаны убедить их в этом, поскольку мясные колобки — последний шанс человечества… Прошу обратить особое внимание: я сказал не ЛУЧШИЙ, а ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! Поэтому мы не можем допустить возмущенных пикетов, бурных демонстраций и оголтелых проповедей защитников прав животных. Люди начнут задавать вопросы, но нашим ответам никто не поверит. Однако они должны поверить непредубежденному мнению авторитетной мировой прессы.

— Угу, — сказал я вполголоса Джеку. — И если ребенок никогда не согласится скушать Бэмби, Индюка Генри или Свинку Пенелопу, как можно заставить его поедать Говорящего Колобка, который взаправду существует?