«Если», 1998 № 01 - [100]

).

В Китае фантастическое, чудесное стало активно переноситься из устного народного творчества на страницы письменных текстов приблизительно в V–III вв. до н. э. Предтечей китайской литературной фантастики можно назвать одного из основоположников философии даосизма Чжуан-цзы, автора философского трактата. Книга представляет собой сюжетно и идеологически связанное собрание притч с подчеркнуто фантастическими сюжетами, почерпнутыми из мифов и легенд, так или иначе иллюстрирующими пессимистическое и релятивистское мироощущение философа. Еще ближе к фантастике стоит другая книга той эпохи — «Предание о сыне неба Му» неизвестного автора (прибл. V в. до н. э.). Это произведение замечательно тем, что открыло в литературе новый жанр — «фантастические путешествия».

С распадом Ханьской империи в стабильной китайской культурной, общественной и политической жизни произошли существенные перемены — на земли Китая хлынули полчища иноземных племен. Роковые события этого времени имели не только трагические последствия. Для самосозерцательного, самоуглубленного Китая появилась возможность познакомиться с культурой других народов (преимущественно — среднеазиатской и индийской) и, соответственно, расширить границы собственной культуры.

В III–VII вв. в китайской литературе властвует жанр новелл, в основе которых лежат фантастические, историко-мифологические и авантюрные сюжеты. Это литература сугубо развлекательного, массового характера, которая больше уделяла внимания собственно действию, описанию чудесных явлений, чем мотивации поступков и психологической характеристике героев. Зато какой букет поистине НФ-сюжетов мы обнаружим в новеллах: путешествия к средоточию Земли, полеты к звездам, истории про оборотней, таинственные опыты алхимиков, эликсир долголетия… Большой популярностью пользовались так называемые «рассказы о сверхъестественном». — «Записки о разных вещах» Чжан Хуа (232–300 гг.), «Записки о явлении духов» Тянь Бао (нач. IV в.), «О людях и духах» Лю Ицина (V в.) и др. Однако настоящими жемчужинами древней китайской фантастики стали другие произведения. Поэт Цао Чжи (192–232 гг.) создал удивительные по красоте поэтические повествования о «путешествии к небожителям», даже сегодня поражающие буйством фантазии. Пронизанные романтической грустью и философской отрешенностью от жестокого реального мира стихи Цао Чжи¹⁴ в переложении на язык прозы превратились бы в яркие образцы той литературы, которую мы привыкли называть «фэнтези». Фэнтезийная атрибутика присутствует в стихах во всей полноте: здесь и магия, и драконы, и герой, повелевающий летающим единорогом…

Другому автору этого периода, поэту и прозаику Тао Юаньмину (365–427 гг.) принадлежит авторство первой в истории мировой литературы полноценной утопии — фантазии «Персиковый источник». Певец независимости человека от государственного ярма Тао Юаньмин создал художественно-целостный портрет идеального крестьянского государства, где царит равенство и «государевых нет налогов»¹⁵.

На этом мы расстанемся с «раннефеодальной» фантастикой и переместимся во времена Танской империи, а затем в эпоху династии Мин.

Фантастика уже вовсю правит бал, ее власть распространилась практически на все виды искусства и жанры. «Небожитель, спустившийся с небес», один из самых популярных и почитаемых поэтов Ли Бо (701–762 гг.), черпая вдохновение в даосской мифологии, создает философско-романтические стихи, воспевающие мечту-утопию о некоей стране бессмертных, которой правят мир и справедливость.

Но своего апогея китайская фантастика достигает в VIII–IX вв. Многие исследователи-синологи связывают ее взлет с получившим распространение жанром но-веллы-чуаньци. Писались они на классическом литературном языке вэньянь. В художественном отношении различие между чуаньци и новеллами разительно. В новеллах мы имеем дело уже с тщательно проработанными сюжетами и, главное, с серьезными попытками создания полноценного характера, а фантастическое все чаще соприкасается с проблематикой реального мира, нередко возвышаясь до социальной сатиры: «Душа, расставшаяся с телом» Чэнь Сюанью, «В изголовье» Шэнь Цзицзи, «Правитель из Нанькэ» Ли Гунцзо и др.

Но развивается и жанр романа. Знаменитый Ло Гуань-чжун (ок. 1330–1400 гг.), родоначальник исторического романа в Китае, создает фантастическое произведение «Усмирение оборотня» (известен также под названием: «Три Суя усмиряют оборотня»). Фантастика служит важной составляющей и самого значительного произведения Минской эпохи — романа «Троецарствие» того же Ло Гуаньчжуна (сюжет романа, насыщенного волшебством, магией и невероятными подвигами героев, посвящен реальным событиям II–III вв.).

Теперь же вспомним о поистине эпохальном произведении не только в истории китайской литературы, но и в истории китайской фантастики. О произведении, которое и сегодня пользуется феноменальной популярностью во всем мире и которое смело можно назвать квинтэссенцией всей китайской фантастической прозы. Я имею в виду впечатляющий по тематическому охвату (да и по объему тоже — несколько томов) роман У Чэнэ-ня (ок. 1500–1582 гг.) «Путешествие на Запад. Записки о путешествии на Запад в великую Танскую эпоху за буддийскими книгами» («Сиюцзи»). В основе романа лежали реальные события периода Танской империи (618–907 гг.), а именно — история паломничества буддийского монаха Сюань-цзана в Индию за священными книгами (на родину он привез более 600 коробов сутр). Перу же Сюань-цзана, личности очень популярной уже в те годы, принадлежит и книга, повествующая о совершенном путешествии «Записки о Западном крае во времена Великой Тан» («Да Тан Си юй цзи», VII в.), лишь незначительно уступающая по популярности и известности роману У Чэнэня. Однако обратимся к собственно роману, а точнее — к его фантастическим страницам. Что и говорить, фантастики в «Путешествии на запад» хватает с избытком. Чудеса чуть ли не на каждой странице, одно захватывающее приключение следует за другими. Герой «Путешествия…» Сунь Укун, прозванный Царем обезьян, обладает великим множеством удивительных способностей. Помимо того, что он владеет семьюдесятью двумя способами перевоплощения (и все они детально описаны в книге), Сунь Укун к тому же способен перемещаться по воздуху (левитация), одним прыжком «телепортировать» себя на тысячи миль, владеет «техникой» невидимости и «самоклонированием» (вырвав у себя клок шерсти, он превращается в тысячи маленьких обезьян)… И вместе с тем, вся эта фантастическая атрибутика весьма изящно вплетается в чисто реалистические картины, живописующие (нередко в иронических тонах) различные стороны китайской жизни и быта. Приключенческий сюжет соседствует здесь с витиеватой восточной поэтичностью слога, философской многозначностью образов. Не случайно ученые-синологи называют роман У Чэнэня энциклопедией духовной жизни средневекового Китая.