«Если», 1997 № 12 - [12]

Но эти трюки намного уступали в эффектности знаменитому «распиливанию женщины».

НА ЗАВИСТЬ СИНЕЙ БОРОДЕ

Впервые женщину распилил Торрини. Было это в Константинополе в 1806 году, при дворе турецкого султана. Сама личность Торрини достойна романа. Его настоящее имя — Эдмонд, де Гризи. Сын придворного аристократа из свиты Людовика XVI изучал в Неаполе медицину и развлекал великосветское общество фокусами. Там же он познакомился с Пинетти — пожалуй, одним из самых знаменитых фокусников XVIII века. Увы, черная зависть обуяла Пинетти, когда тот увидел, что любитель мастерством превосходит его, профессионала! Пинетти втерся в доверие к де Гризи и устроил совместное выступление перед неаполитанским королем. Ассистент Пинетти подменил колоду карт, и, когда де Гризи предложил королю вытянуть карту, случился скандал! На карте была начертана оскорбительная надпись. Арест, конфискация имущества, три года тюрьмы, и только вторжение французских войск распахнуло двери темницы. Вот тогда де Гризи под псевдонимом Торрини стал объезжать Европу, составив график поездок так, чтобы опережать Пинетти. И завистливый иллюзионист проклял тот час, когда встретил де Гризи. Везде, где бы ни появлялся Пинетти, выяснялось, что тут уже недавно побывал Торрини с его же репертуаром. Злодей был наказан — Пинетти умер в нищете. Впрочем, и судьба Торрини сложилась трагично. Во время выступления он случайно убил своего сына. После этого блестящая карьера фокусника, выступавшего даже перед папой Пием VII, оборвалась.

Но мы отвлеклись. Распилив ассистентку в ящике на потеху турецкому султану, Торрини проложил дорогу новому направлению «членовредительских» трюков. Фокусники принялись с энтузиазмом расчленять милых дам без зазрения совести, потрафляя, как сказали бы феминистки, мужскому шовинизму.

Между тем трюк этот со временем довели до совершенства. Теперь уже и ящик не требовался. Так, например, американец Гораций Гольдин в первой трети нашего века доводил публику до истерики, «распиливая» огромной циркулярной пилой бревно, стол, а заодно и лежащую на столе в легком одеянии девушку. При этом распиленный стол пару раз крутили перед публикой, чтобы она лучше разглядела пилу, оставшуюся в теле «рассеченной» ассистентки. Разумеется, затем пилу оттаскивали в сторону, а после того как «подъемный кран» стягивал со стола половинки девушки и составлял их вместе, Гольдин произносил «что-то волшебное» и ассистентка раскланивалась перед зрителями.

Кстати, в начале 60-х годов индиец Пратул Чандра Соркар выступал у нас в стране и показал такое же «кровавое» распиливание девушки. Другое дело, что долгие годы этот фокус нашим иллюзионистам не рекомендовалось показывать как неэстетичный. Контроль и цензура в искусстве вещь, конечно, вредная. Но посмотришь на такую «расчлененку» и невольно задумаешься… Хотя в свое время Эмиль Кио (Эмиль Ренард), основатель династии иллюзионистов, настолько весело и элегантно «распиливал» ассистенток, что вызывал не страх, а смех публики, сопровождаемый выкриками из зала с предложениями распилить жену или тещу зрителя.

Впрочем, после того как немец Каланаг (Гельмут Шрейбер) распилил свою партнершу Глорию де Фос на 3 (три!) части, стало ясно, что дальше резать некуда — трюк себя исчерпал. И тогда он трансформировался в так называемый «зигзаг», когда ассистентку, стоящую в коробе, рассекают на три части, а потом меняют их местами, поочередно показывая зрителям «неправильную сборку».

Но публику все труднее стало удивлять набором одних и тех же трюков. Публика требовала новых чудес.

ЗАДОЛГО ДО ТЕРМИНАТОРА

Фокусы и технические новшества нераздельно слиты друг с другом. Стоило появиться какому-либо изобретению, как к нему немедленно присматривались иллюзионисты: а нельзя ли использовать его для нового трюка, пока публика не разобралась, в чем дело. Технические «чудеса» практиковали еще вавилонские жрецы, используя первую в истории паровую машину для приведения в движение статуи божества.

Старшее поколение зрителей помнит, с каким блеском в нашем цирке вел научно-техническую феерию «Чудеса без чудес» иллюзионист Сокол (Анатолий Садоха). В начале 50-х это впечатляло — яичницу можно было зажарить без огня на сковороде, а позже — прямо в шляпе; лампочки зажигались в руке; «по бутылке» можно было связаться с любым телефоном в городе, и (о, чудо!) папиросная коробка превращалась в радиоприемник! Апофеозом аттракциона был выход робота, который мог, например, разливать вино. В финале робот эффектно распахивал свое нутро, дабы продемонстрировать, что в нем не прячется человек. Бурные аплодисменты! Но невольно вспоминается сентенция о том, что все новое — хорошо забытое старое. Дело в том, что иллюзионные автоматы-андроиды появились за много веков до чудес на манеже цирка, которые демонстрировали Анатолий Сокол, а впоследствии и его сын Олег.

Фома Аквинский однажды посетил своего учителя Альберта Болыитедтского, известного больше как Альберт Великий. В мастерской Альберта будущий святой увидел механическую женщину, которая учтиво приветствовала его. Сочтя это кознями дьявола, Фома набросился на нее с палкой и… разбил иллюзионный автомат, который Альберт строил почти тридцать лет. Дело происходило в середине XIII века. Но вполне вероятно, что описания металлических прислужников Гефеста, рассказы о големах, исполняющих волю хозяина, и легенды об оживших статуях на самом деле являются отголоском сведений о древних умельцах, собравших механических андроидов.