«Если», 1993 № 08 - [60]

И так в течение нескольких недель. Наконец она потеряла терпение.

«Ты говорил, что мы поедем в Рим. Ты обещал венчание в соборе. Ты даже говорил мне, что я встречусь с самим Росселини. Хватит! Завтра ты поплывешь со мной в Таранто. Местный священник обвенчает нас».

Госпожа Пигафетта не на шутку рассердилась. «Ты утверждаешь, что это опасно. Хорошо! Там есть церковь на воде. Я надену длинное платье. Никто ни о чем не догадается».

Пьетро притворился, что согласен. Он поцеловал ее. Но потом взгляд его опечалился.

«Любовь моя, тут есть одна маленькая загвоздка.

— Он ткнул пальцем в шляпку. — Ты не можешь венчаться в этой корзинке».

Госпожа Пигафетта заплакала. И сказала Пьетро, что если тот ее любит, то обязан любить и ер шляпку.

Пьетро опять поцеловал ее. И заверил в своей любви. Но только эта шляпка вышла из моды. Городские женщины станут над ней смеяться. А кроме того, морская вода подпортила вид. И тут Пьетро предложил ей следующее решение: они поплывут вместе, но госпожа Пигафетта подождет его в воде, пока он не присмотрит ей новую шляпку.

— Джо, я оказался умнее, — сказал мне Пьетро. — Я знал, что она по уши влюблена в меня. Утром мы поплыли в Таранто. Там она вернула мне одежду. Я оделся и оставил ее ждать в воде. И быстренько сел в поезд. А потом добрался до Америки. Купил вот эту шхуну «Иль Траваторе». И поклялся…

И снова из глаз Пьетро покатились слезы.

— Друг мой, я знал, что если сдержу клятву, то буду спасен. Четыре года я не пел. А когда два месяца тому назад ты ездил навещать своего отца, я привел на шхуну даму. О, какая это красавица! Она налила мне вина. И я на момент забылся! Я пел для нее. Из «Дон Жуана» и из «Травиаты». И вдруг дама пальчиком указала на море. Я взглянул туда, и у меня оборвалось сердце. Я увидел дельфинов. Они слушали!

Вот почему на душе у Пьетро лежала такая тоска. Ведь дельфины — друзья госпожи Пигафетты. Пьетро догадался, что они обязательно расскажут ей, где он.

Я сказал:

— Не унывай! От Таранто до нас огромный путь. Дельфинам не захочется плыть так далеко.

Слезы ручьем текли по лицу Пьетро.

— Нет-нет, — стонал он. — Дельфины передадут весть через своих собратьев. Смотри, уже близко Панамский канал. А она очень хорошо плавает.

Мистер Костгард, в море было полно дельфинов. Они играли. Они прыгали. А вскоре их стало еще больше. И они выглядели очень довольными.

— Смотри, Джо! — Схватил меня за руку Пьетро.

— Дельфины так плещутся, когда она поблизости. Говорю тебе, ночью она будет здесь. Ты должен помочь мне, Джо!

Я сказал ему:

— Не бойся. Я не позволю ей снова овладеть тобой. Можешь на меня положиться.

Пьетро обнял меня и прошептал:

— У меня есть план. Может, и на сей раз я буду чуточку умнее госпожи Пигафетты. Помнишь, неделю назад, когда мы стояли в Сан-Педро, я сошел на берег? Отлично! Я сделал это, чтобы купить шляпку. Это последний крик моды — зеленая, с блестящими висюльками и длинным пером.

Коробка стояла тут же в рубке. Пьетро открыл ее.

— Я заплатил восемнадцать долларов. Может, когда ты отдашь ей эту шикарную шляпку, она отступится.

— Я?

— Да-да! Именно ты. Давай следить за дельфинами. Когда я пойму, что она близко, ты привяжешь меня к мачте…

— Зачем же привязывать тебя к мачте? — поинтересовался я.

Он оглянулся по сторонам и еще больше понизил голос.

— Затем, что такой хитрый трюк уже проделал один древний грек. Ты привяжешь меня к мачте. Для этого возьми побольше веревок, хороших и крепких. А сам жди на палубе. Она позовет из моря: «Пьетро мио! Где ты?» Тут я немножечко спою. Она сразу подплывет поближе и ухватится за борт. Она захочет взобраться на палубу. Вот здесь, Джо, ты и должен проявить дипломатию. Например, ты можешь сказать: «Госпожа Пигафетта, рад вас видеть. Пьетро купил вам эту шляпу. В память о его любви». А потом ты должен добавить еще что-нибудь такое, от чего она обязательно отчалит.

Два часа кряду мы составляли речь, обращенную к госпоже Пигафетте. Порой отчаяние овладевало Пьетро, порой он впадал в гнев. Наконец мне в голову пришла хорошая мысль. Я сказал: «Я объясню ей, что привязал тебя к мачте из-за того, что ты сходишь с ума от любви. Что ты даже пытался броситься в море, потому что принял какого-то толстого дельфина за госпожу Пигафетту».

Было уже очень поздно. На небе появилась луна. Дельфинов стало еще больше. Они плавали вокруг «Иль Траваторе» и не спускали с нас глаз.

Внезапно Пьетро вздрогнул. И прошептал: «Она близко!» — и пригнулся у мачты. Мы позвали из камбуза Ника, чтобы он встал за штурвал. Я взял веревку…

И вдруг — трах! бам! — что-то сильно ударило «Иль Траваторе» в днище. Корма взлетела вверх. Я упал. Пьетро громко закричал.

Что это было? Огромная рыба? Кит? Не знаю. И тут я услышал стук быстро набирающего обороты двигателя. Быстро, очень быстро, еще быстрее! Двигатель взвыл.

Я позабыл о Пьетро! Я позабыл обо всем, кроме двигателя. Я помчался к нему, словно мать к своему чаду, когда тот ушибся. Ник побежал за мной. Он крикнул: «Что случилось?» Я отозвался: «Рыбина сломала винт!» И выключил мотор.

Мы принялись искать, нет ли где течи. Минут пять, наверное, ползали. А потом меня осенило. Мы выскочили на палубу…