Эскизы - [14]
– Что вы! Не вздумайте! Беда не в том, что он пишет про меня гадости. Беда в том, что он гениален, а стихи его переживут века. И на что же он тратит свой талант? Кому, я спрашиваю, вот это, – он подхватил книгу и исполненным отвращения жестом отправил её в утилизатор, – будет интересно после того, как на этом троне сменится десяток-другой задниц? Схвати вы его сейчас – он ощутит себя мучеником и посвятит весь остаток жизни мой персоне.
Министр терпеливо внимал. Ему было в высшей степени наплевать на то, что будет через несколько поколений. Он умел решать проблемы дня нынешнего, и уже добросовестно прикидывал варианты, не включающие ареста или ликвидации.
– Придумайте какой-нибудь изящный способ заставить его удалиться в глушь, подальше от политики, и тихо творить там. Только без этих ваших… Хмм… Знаете что? Я тут подумал… Раз он пишет про меня гадости и издает их большими тиражами, то почему бы мне не отплатить ему той же монетой? Поэт из меня, разумеется, никакой, но сейчас это даже к лучшему. Как говорится, недостаток – это преимущество, которым ты не умеешь пользоваться. Записывайте…
Поэт рыдал, сжимая в кулаке скомканную листовку.
– Какая низость… – всхлипывал он. – Лучше бы он меня арестовал. Лучше бы он…
И снова расплакался, машинально промакивая глаза злосчастным клочком бумаги. Листовка совсем раскисла от слез и начала расползаться, прочесть её содержимое уже не представлялось возможным, но поэт, к сожалению, помнил его наизусть.
Императорский стих был ужасен как по форме, так и по содержанию. Размер был попран, красотой слога и не пахло. Зато он был посвящен лично поэту, изобиловал примитивными, но от того не менее обидными выпадами и даже содержал пару неприятных разоблачений.
Стих был везде. Его транслировали, печатали, писали на заборах и вырезали на скамейках в парках. Всюду, где бы поэт ни появлялся, его преследовали сочувственные взгляды и глумливое хихиканье.
– Не могу больше, – дрожащим голосом произнес поэт. – Сегодня же еду к тетке в деревню…
Пятью минутами позже, роясь в шкафу в поисках чемодана, он вдруг замер и звонко шлёпнул себя по лбу.
– Стоп! – внезапно голос его окреп. – Как же я сразу не догадался, что именно этого он и добивается?
Поэт замер в раздумье, потом рассмеялся:
– Ну уж нет! Остаюсь! Пойду-ка я писать панегирики, да послащавее. Мерзавец терпеть не может лести. Особенно наглой и неприкрытой. То-то покорчится!
Парламент
– …Что значит «приняли пакет законов»? – прошипел Император. – Мне нужно было изолировать политически озабоченный контингент от общества и успокоить народ, но на законы я не подписывался. Тем более, на пакеты законов! Когда я позволил втянуть себя в эту авантюру с парламентской монархией, какой приказ был?
– Было три условия, Ваше Величество. Позаботиться, чтобы не было фракции, у которой более трети мест… Сделано в лучшем виде.
– Дальше.
– Чтобы раз в полгода кто-нибудь грозил покинуть коалицию или выносил вотум недоверия правительству…
– Тут тоже порядок, знаю.
– Чтобы не менее половины депутатов были хотя бы дважды разведены или холосты два года и более… Вот статистика, у нас таких пятьдесят семь процентов.
– И как, черт побери, получилось, что люди, большинство из которых не в состоянии ужиться даже с одним человеком, смогли о чем-то договориться?
Император, пробежал глазами список:
– Ага… Тогда ладно.
Он поставил в надлежащем месте подпись, и после минутного размышления изрек:
– Они обходятся мне всё дороже. Пожалуй, стоит урезать фонды для подкупа. У кого из них самые большие тарифы? У спикера? Устройте ему коррупционный скандал с отставкой и лишением льгот… Даже так: раз в полгода выявляйте того, кто больше всех берёт, и устраивайте.
Внешний враг
– Ну, сколько ж можно, Ваше Сиятельство? – с укоризной воскликнул Император. – Когда вы уже научитесь держать в узде свою про-имперскую оппозицию? В следующий раз, как только услышите трёп про унию – сразу вяжите болтунов вместе с сочувствующими и высылайте ко мне! Вечно вы увлекаетесь строительством инфраструктуры, да всякой там торговлей, а настроения масс начисто игнорируете.
– Виноват, Ваше Величество, – сухо откликнулся князь Лео, теперь уже бывший владыка Запредельных Земель. В голосе его не было ни намека на упомянутое чувство вины.
В отличие от собеседника, он был настоящим аристократом, потомком одной из свергнутых имперских династий. При нем было всё – и породистый гордый профиль, и безупречная осанка, и орлиный взор, и благородная седина, и отточенные манеры. Держался Его Сиятельство с большим достоинством, как и пристало человеку, только что подписавшему пакт о капитуляции на вполне заслуженных почетных условиях.
– Ещё как виноваты! – темпераментный и живо жестикулирующий, Император смотрелся рядом с ним шумным балаганным зазывалой. – Вы хоть знаете, в какую сумму мне обошлось обустройство границы? Все эти защитные сооружения, посты и базы, которые теперь стали не нужны из-за того, что оказались в глубине имперских территорий… А война! Знаете почем нынче силовые решения? Нет, вы даже не представляете! Вот!
Его Величество схватил со стола ворох каких-то документов и сунул было князю для ознакомления, но потом передумал и раздраженно швырнул бумаги обратно.
