Эскапизм - [12]
Молчание становится неприличным. Вдруг: невидимая вспышка электричества, нажата какая–то кнопка и начинаются голоса.
— Я наверное скоро уйду. Мне тяжело тут сидеть и смотреть на вас. Это невыносимо.
— Водила собаку на прогулку — а там без поводка нельзя… Штраф дали…
— Когда я была маленькой — мы с сестрой спали в одной кровати. Она меня терроризировала, говоря мне, что я слишком громко дышу.
— Двадцать пять лет потрачено зря… Больше не могу — слишком много энергии тратится…
— А завтра у меня интервью с работодателем… Хочу чтобы не дрожали руки.
— Дочь в психиатрической клинике, а еще я деньги потеряла…
— Теперь, когда я вижу сестру — у меня все внутри сжимается. Я боюсь ее.
— Для меня важно жить вот именно этим, настоящим моментом. Я хватаюсь за ручку кресла и концентрируюсь на ней. Она — это то, что сейчас.
— Хороший совет, спасибо. Буду глубоко дышать.
— Я знаю, я знаю. Я всегда все забываю. Я как глупая мышь…
— Я ходила к пастору, он сказал мне: «Пошли сестру на хуй»
— Я не безумец. Но мои действия и мысли безумны.
— Симпатизирую. Я сама алкоголичка. Шестнадцать месяцев как не пью….
— А «сукой» ты сестру когда–нибудь называла?
— Стероиды принимал. Инфекция в легких.
— Называла…
— Я всегда по утрам пишу на бумаге вопросы для самой себя. Почему все так? Зачем все так? И недавно я написала: зачем столько вопросов?
— Хочу всем напомнить, что все здесь строго анонимно и ничего из сказанного тут не пойдет дальше этих стен. Однако, если кто–то будет намекать на то, что он или она покончит жизнь самоубийством, или планирует кого–то порешить — мы будем вынуждены принять соответствующие меры.
— Когда я в первый раз в жизни выпил, я подумал: «Я нашел свой потерянный дом».
— Я вру врачам. Говорю им, что мне лучше. Говорю им: «Я хочу работать»
— Да, старший брат или сестра — это как третий родитель…
— Курю траву ради самолечения. Не знаю — то ли бросить ее совсем, то ли больше начать курить…
— Я не безумен! Безумны мои мысли и дей…..
— Когда я был маленький — я боялся уснуть. Самого процесса сна. Это как мини–смерть.
— А когда вышел из больницы — то понял, что им важно только мое выздоровление. А как я живу — всем плевать.
— Он кинул воздушный шарик с водой и попал мне в голову. Я ему: «Ах ты, маленькое говно!»
— Я очень боюсь своей соседки. Ужасная женщина.
— Да нет, дышу я тихо. Вот мне даже один мужчина как–то сказал, когда мы с ним переспали…
— Боюсь, что всем всегда мешаю. Моего ничего нет. Все чье–то чужое.
— …Увидел человека в черных перчатках в автобусе и ТАК напугался!
— Мама стояла надо мной и смотрела, чтобы я каждую пылинку запылесосила…А если я забывала хоть одну — меня наказывали.
— Ой, ой, ой, не могу больше.
— Передайте ей салфетки…
— Они обязаны аккуратно брать кровь…
— Неделю назад я был в маниакальном настроении и набросился на свою квартиру. Все мыл и чистил. А теперь даже белье не стираю…
— Вчера ездила в центр. Там ребенок какой–то орал. Я хотела наклониться к его роже и орать, орать в ответ.
— Сними себя на видео — и ты увидишь, что ты нормальная.
— И коронка вылетела…
— Может быть, Али хочет чего–то сказать? Нет? Ну ладно…
— А я люблю болеть… Когда грипп, например. Он тянется недели три, и тогда ты забываешь свои моральные страдания и концентрируешься на физических. Освобождение посредством болезни.
— Всегда начинаю с улыбкой во всю харю, хочу, чтоб все было хорошо, а потом…
— ….И через минуту уже думаю, как я их ненавижу. Представляю, что дерусь с ними.
— Часто мечтаю, что у меня есть пистолет, который всех испаряет.
— Так. Я пошла. Не могу больше терпеть.
— Спасибо за откровения!
— Гмммм….Гммммм….
— Где бы ни работал, всегда все одно и то же: начинаю пьянствовать и увольняюсь…
— Я всегда с прогулки что–нибудь приношу. Цветок или камешек. И потом смотрю на него и думаю: «Вот…значит я где–то была»
После «собрания» мне жаль всех этих людей и жаль себя, потому что я не лучше, хотя и притворяюсь перед собой, что я там «по ошибке». И раз уж я настроен на такую жалостливую волну и шмыгаю носом — позвольте мне письменно изъявить свое великое желание. Это моя ПРОСЬБА ПРОСЬБ.
Дорогие мои. Я ненавижу унижаться, я ненавижу о чем–то просить. Для меня легче проиграть и потерять, чем заискивать и молить о помощи. Но тут я готов унизиться до последнего. Я готов лизать немыслимые предметы, чистить отхожие места, стоять в бесконечной очереди, готов не закрываться от удара, пренебрегая инстинктом. Я готов потешничать, строить смешные рожицы и быть петухом, который, торчит около параши и языком заменяет зэкам туалетную бумагу. Красные, черные, шерстяные, обиженные — все подходите! Я могу принять на голову атомную бомбу и не моргнуть. Я могу сам стать атомной бомбой и разорваться на испытании. Я могу перейти с восьмиградусного пива на шестиградусное. Я все могу перенести, но только:
— пожалуйста, не рожайте больше детей.
Милые мои, не делайте этого. Не надо. Если хотите — я повторю вам чуть более сахарно, коверкая слова:
— пазалуста, не лазайте больсе дитей.
Если у вас иной менталитет и вы привыкли к палке и грубым приказам — я наберу в легкие двадцать кубометров воздуха и крикну вам в самое ухо, оглушу вас навсегда, посеяв в голове непрерывный вой и звон:
"Повесть "Самоед", как понятно из названия — автобиографична. Герой, он же автор — 27-летний алкаш, в высшем мессианском смысле панк, богопомазанный люмпен, мизантроп, планетарный некрофил и т. п. В юности он переехал с родителями в Канаду, где не захотел продолжать обучение, а устроился работать грузчиком. Из-за хронической несовместимости с прочими человеческими особями, а так же по причине некислой любови к питию на одном месте работы он подолгу не задерживался и за десять лет поменял не один склад, разгрузил не одну сотню фур с товарами народного потребления, спрессовал не один десяток кубов одежды (когда работал сортировщиком в Армии Спасения), встретил множество людей, с некоторыми из которых работал в паре, выпил с ними и "сольно" не одну тонну бухла.Обо всём этом есть в повести — главным образом автор пишет о себе и о людях — а люди в Канаде, судя по его напарникам, не менее "весёлые", чем у нас".(с) Леонид Зольников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Восемь очень коротких рассказов, полустих без рифмы, и два придатка: подростковые стихи и даже несколько детских (я обнаружил у себя большую желтую папку, где было множество скомканных бумажек со старыми-престарыми стихами). За "придатки" прошу не судить строго — я был тогда еще маленький и почти всегда пьяный.Рассказы писались легко и быстро. На все ушло не более недели.Что-то конечно бесстыдная пародия, что-то уже где-то было, но надеюсь, хоть один из рассказов должен кому-то понравиться. Хотел вообще все написать "не про себя" и навыдумывать, но все равно так получилось, что половина всего — чистая автобиография".
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.