Эскадра адмирала Шпее в бою - [19]
Последние движения Стэрди помогли "Carnarvon" значительно приблизиться к адмиралу. "Inflexible", после того как флагман повернул к нему, также повернул и теперь находился слева на траверзе "Invincible"; Стэрди построил крейсера в кильватерную колонну, но в этом строю дым совершенно скрывал цель от "Inflexible" и "Carnarvon". "Inflexible" настолько был окутан дымом, что после нескольких попыток избавиться от него, выходя на 14 R влево, вышел из строя. Маневр этот, произведенный без разрешения адмирала, был последним впоследствии вполне одобрен. Склоняясь влево, чтобы стать параллельно "Гнейзенау”, ’’Invincible” дал затем полный ход, поворачиваясь время от времени внутрь, чтобы выйти ему на скулу.
"Inflexible", пройдя полосу дыма, оказался в 16 ч. 50 м. идущим под корму противника. "Гнейзенау" все еще яростно стрелял по "Invincible", корабль, оставаясь на своем курсе, открыл огонь правым бортом. В продолжение нескольких последующих минут были отмечены попадания, но противник не прекращал огня.
В 16 ч. 58 м. "Inflexible" прекратил огонь и, повернув на 12 R вправо на своего адмирала, в 17 ч. 01 м. открыл с 60 каб. огонь левым бортом. Ход неприятеля падал, и "Carnarvon" его вскоре нагнал. На несчастного "Гнейзенау” снаряды сыпались с трех сторон.
Пора было уже кончать операцию – прошло более 4 час. с момента первого выстрела, пошел сильный дождь, и противник начал исчезать из виду. Но конец был недалеко: "Гнейзенау” потерял трубу, ход уменьшился до 8 узлов, стрельба его затихла, на носу и корме дымились пожары. Однако он еще с полчаса отстреливался залпами, пока не израсходовал всех 210-мм снарядов. В 17 ч. 30 м. "Гнейзенау" повернул в сторону "Invincible”, который теперь был у него почти в голове, и остановился, имея большой крен на правый борт. Адмирал Стэрди тотчас пошел к нему на сближение, "Inflexible" сделал то же самое.
"Гнейзенау" кренился все больше и больше, пожар принял страшные размеры, но все же временами он открывал огонь, получая в ответ залпы с нашей стороны. Затем стрельба прекратилась, и Стэрди поднял сигнал: "Прекратить огонь". Однако противник не хотел еще кончать борьбы и снова открыл огонь.
"Inflexible" возобновил маневрирование, ворочая на 16 R и стреляя правым бортом, "Invincible" приближался на правую раковину противника, но фактически уже все было кончено. Через четверть часа доблестный бой "Гнейзенау” прекратился: он замолчал навсегда. Все наши крейсера пошли к нему 20-узловым ходом, но не успели дойти (расстояние было около 20 каб.), как он лег на борт. Несколько минут были видны остатки экипажа, карабкающегося по днищу, затем все исчезло. Действия "Гнейзенау" вызывали лишь одно восхищение, и наши корабли делали все возможное, чтобы скорее протянуть руку помощи врагу. Из 850 человек команды 600 были убиты и ранены, все орудия выведены из строя, но ни у кого не возникало и мысли о сдаче. Когда не оставалось уже никакой надежды, открыли кингстоны, опасаясь, чтобы крейсер не остался наплаву и не попал нам в руки, и вызвали всех наверх. Не открой немцы кингстонов, много больше людей осталось бы в живых.
Спустив все шлюпки и бросив за борт концы перлиней и спасательные пояса, крейсера спасли 200 человек, многие из которых все- таки умерли, не перенеся пребывания в ледяной воде. Всех их на следующий день похоронили в море с оказанием воинских почестей.
Насколько неравен был бой, показывает то обстоятельство, что, несмотря на отличную стрельбу немцев, мы не понесли никаких потерь в людях.
Бой между "гигантами" и "карликами" окончен. "Inflexible" спасает моряков с "Гнейзенау.
"Invincible", по которому главным образом сосредоточивался неприятельский огонь, имел массу попаданий в броневой пояс, но не получил никаких повреждений, кроме отбитого подкоса фок-мачты. "Inflexible" получил несколько царапин, "Carnarvon" не имел ни одного попадания.
К 19 ч. 30 м. работа по спасению остатков экипажа закончилась. Стремясь использовать свой успех, Стэрди с момента гибели "Гнейзенау" начал вызывать остальные крейсера. "Kent" и "Cornwall" молчали, но "Glasgow" в момент подъема последней шлюпки ответил, донося о результатах погони. В 13 ч. 25 м., когда германские легкие крейсера начали уходить, они направились на юг и к началу погони находились в 10 милях от своих преследователей. Номинально наши крейсера не имели преимущества в ходе, и результат погони был сомнителен. Из всех этих крейсеров самым быстроходным был "Дрезден", официальный ход которого считался 24 узла, хотя фактически он давал до 27. Следующим по скорости шел наш "Glasgow", имевший более 25 узлов. "Kent" и "Cornwall" – 23 узла, причем первый считался самым тихоходным из своего типа и редко давал контрактную скорость.
"Нюрнберг” мог развить 23,5 узла, "Лейпциг" – официально 22, но фактически – на узел меньше.
По счастью, все эти немецкие крейсера еще к началу войны требовали ремонта, а котлы после четырехмесячного крейсерства не могли держать требуемого давления. Обстоятельства эти в то время нам не были известны. Преимущества в артиллерии были на нашей стороне.
