Еще жива - [57]
Я едва не смеюсь: когда случается катастрофа, люди первым делом бросаются за электроникой. «Бери, Джон, — говорят, наверное, они друг другу. — Теперь и у нас это будет». И все бы ничего, только Джон теперь лежит в канаве ничком и гниет. Ему не нужны ни телевизор, ни тостеры, которые могут жарить яйца и бекон одновременно с хлебом. Смерть — отличный демотиватор.
Тук, тук.
Ноги отказываются слушаться. Они бездельничают, не обращая внимания на строгие команды, исходящие из моего мозга.
Тук, тук.
Это место… Да, я знаю его. Не хочу этого признавать, но я его знаю. Существует только один тип помещений, запах в которых одинаков по всему миру. Как будто чистящее средство для них поставляют с единого централизованного склада. Я его знаю. Я с ним тоже работала. Этот запах так же знаком мне, как и печенье, еще теплое, посыпанное шоколадной крошкой, или солнечная кожа Ника, запах которой я вбирала в себя так глубоко, как только могла.
Это клиника. Медицинское учреждение определенного рода. Отделка помещения совершенно безлика. Картины на стенах представлены репродукциями стандартных пейзажей: поросшие цветами лужайки, пасущаяся корова. Со стены безмолвно взирает Дева Мария, качающая младенца на колене.
Здесь тоже кровь Лизы, размазанная по полу. Одноцветная радуга, растянувшаяся через холл.
Сосна и кровь. Медь и осень.
Тук, тук.
Мои ноги двигаются так, будто для них это непривычное дело. Суставы скрежещут и скрипят под кожей. А затем я слышу звук. Но он исходит не из меня. Он доносится с другого края радуги Лизы, который прячется за углом в конце холла. Это звук гремящих в мойке ножей из нержавеющей стали.
Тук, тук.
Кто-то думал, что это оригинально — выложить полосу желтой плитки вдоль коридора. Львы, и тигры, и медведи — о Боже! Я следую за ними, потому что именно это делают заблудившиеся девочки, которые хотят повстречать волшебника и поскорее попасть домой.
Дальше по коридору. Поворот направо. Иду по желтым плиткам, оранжевым, где натекла кровь Лизы. А вот и дверь, не закрытая до конца, так что узкая щель дает возможность заглянуть в нее. Толкаю ее коленом, и она распахивается.
Тук, тук, бух!
Лиза здесь. То есть я думаю, что это она. Тут столько крови, что я с трудом могу понять, где что. Она на столе для обследования пациентов, ноги зафиксированы в петлях, руки свисают по бокам. Ее голова наклонена ко мне, но она не знает, что я пришла. Лиза уже ничего не узнает, кроме, пожалуй, хозяина подземного царства, или Господа Бога, или какого-то иного божества, которому она молилась и который существует.
Между ее ног швейцарец, тоже залитый кровью. Его одежда промокла, светлые волосы измазаны, все ярко-красное. Меня поражает это странное обстоятельство, поскольку Лиза мертва, но при этом ее кровь выглядит так, как должна бы выглядеть в живом теле.
Швейцарец оборачивается ко мне, в руках он держит ее внутренности. На что похожа матка, я имею представление только лишь по схематическому рисунку из учебника анатомии, но думаю, что именно ее он швыряет в металлический таз.
Он разворачивается, его голубые глаза сверкают непреклонностью и безумием на запятнанном красным лице.
— Он должен быть здесь, — бормочет он. — Должен быть.
— Что ты сделал с ней?
Мое горло парализовано, губы скованы бессильной вялостью. Удивительно, что словам все же удается покидать их и складываться в осмысленную последовательность.
Он копошится скальпелем в том, что осталось от Лизы, затем поднимает взгляд на меня.
— Он должен быть здесь.
— Кто?
— Эмбрион! — кричит швейцарец и швыряет таз в стену.
Таз отскакивает и приземляется у моих ног, содержимое раскидывается слякотной массой.
— Она была беременна. Должен быть плод. Где он? — продолжает орать швейцарец.
Произнося каждое слово по слогам, он втыкает скальпель в ее тело и дергает на себя, кромсая от пояса вниз.
— Он здесь, внутри, и я найду его!
Засунув обе руки ей в нутро, он погружает их по локоть.
— Ты убил ее, — просто говорю я ему.
Он так энергично качает головой, что капли с его мокрых волос летят на стену.
— Нет, нет, нет! Она сама себя убила. Она легла под своего отца. Она забеременела. Она сосала мне член, нося дитя другого мужчины. Она пришла по собственной воле, пока ты спала. «Помоги мне», — молила она меня. Как я мог отказать в помощи? Я помогал многим женщинам в ее положении.
— Ты убил ее.
— Я… не… убивал… ее… — рычит он.
Его трясет от злобы, но на меня он не смотрит.
— Где он? Где она его спрятала?
Он вдруг разворачивается на месте.
— Ты его забрала, так ведь?
Я не понимаю. Лиза была беременна. Он говорил, что это так. Эта тошнота по утрам, никаких явных признаков «коня белого». А если не это… то что тогда?
Слезы катятся у меня по щекам. Я вытираю их тыльной стороной ладони.
— Посмотри, что ты сделал с ней, чудовище, — говорю я. — Она была человеческим существом. Всего лишь девочка. Что с тобой, сумасшедший ублюдок? Ты как будто одна из тех чокнутых женщин, о которых писали газеты. Они разрезали беременную и вытащили ее ребенка. Ты сумасшедшая женщина, не мужчина.
Это приводит его в ярость. Его искаженное, испачканное кровью лицо — безумие во плоти. И он кидается ко мне со скальпелем в руке, залитый таким количеством крови, больше которого я не видела в своей жизни. В мертвом свете люминесцентной лампы она сияет рубином.
Стен с юных лет считал, что знает все о правильной жизни. Долг. Любовь. Дети. Он экзорцист – страж на границе Темного мира и мира людей. Что может быть благороднее? Он муж и отец. Что может быть правильнее? Но отчего-то ничего не складывается. И жена уходит, и с детьми не ладится. Да и на службе все почему-то не так… Пытаясь все это пережить, он узнает тайны людей, поймет себя и станет легендой.Исходники для обложки взяты с сайта depositphotos.
Тёмная сторона. Такая соблазнительная и манящая. Одна лишь мысль о мировом господстве кружит голову сильнее любого вина. Однако Генри Грин, сын потомственных злодеев, иного мнения — он не желает ступать по скользкой дорожке. Издавна известно, что герои получают сверхспособности в результате несчастного случая. Но если всё так просто, то почему города до сих пор не населяют только сверхлюди? Это и пытается выяснить Генри. Однако что бы он ни предпринимал, результат один и тот же — больничная койка. Но жизнь странная штука.
Здравствуйте. Меня зовут Ксирия Санчес. Я — самый успешный детектив нашего города. У меня нет ни одного нераскрытого дела. Грабежи, убийства, заговоры — я раскрываю все. В чем секрет моего успеха? Все просто. У меня есть способность: абсорбция памяти. Я могу считывать чужую память через прикосновение. Это играет мне на руку, свой Дар я использую в благих целях. Но недавно мне поручили новое дело, в ходе которого выясняется, что… я такая не одна. Но кто остальные люди? Какие таланты у них? И кто похищает людей? Будет ли это дело первым нераскрытым в моей практике? На все эти вопросы мне только предстоит найти ответы. Тема обложки предложена автором.
Пятеро друзей, которые много лет назад поймали банду грабителей, встречаются в кафе, чтобы отметить старый Новый год. К ним подсаживается некий человек, достает пистолет и заявляет, что дает два часа на прощание с близкими, после чего убьет каждого из них. С этого момента на друзей открывают охоту.Чтобы спастись от кошмара, мало убегать, прятаться и защищаться. Необходимо понять, что происходит. В чем причина всего. Потому что не могут же их убивать без причины. Где она кроется, в прошлом или в настоящем? На разгадку ребуса времени в обрез — за каждый прожитый час приходится рассчитываться жизнями близких людей.
В отдаленной северной глуши жизнь течет подобно реке – медленно, размеренно и однообразно. До тех пор, пока внутри горы рядом с поселком не начинается строительство медеплавильного завода. Поистине мистические перипетии ждут жителей после загадочной гибели грачей, десятилетиями обитавших в этих местах. В этом и многих других невероятных событиях пытаются разобраться герои романа: Лука и его друг Петр Радлов – первопроходец и инициатор строительства… Содержит нецензурную брань.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Психологический триллер. Больной дядюшка жаждет перед смертью встретиться с племянником, которого никогда не видел. Но тот исчезает при загадочных обстоятельствах, и ему подыскивают замену, имеющую, для большей убедительности, внешнее сходство с дядюшкой. Впрочем, так ли все обстоит на самом деле? Крайне опасно недооценивать интеллект последнего.
Эта книга, подводящая итог знаменитой трилогии, состоит из трех частей: «Гроб в небе», вероятно, должен был стать наиболее ярким эпизодом романа «Спираль»; «Лимонное сердце» — это самый первый по времени эпизод из «Звонка»; «День рождения» опускает занавес после романа «Петля».
Роман продолжает тему расследования гибели людей, случайно просмотревших непонятно откуда взявшуюся кассету.
Сборник из семи рассказов, реальность в которых контролируется в той или иной степени морем и водой. Ужасы в этих рассказах — психологические, что доказывает: Судзуки тонкий наблюдатель мужских и женских характеров и мастер манипуляций.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».