Еще раз про любовь - [2]

- Ты зачем за свою палку хватаешься? Меня боишься? Не нужно тебе меня бояться. У меня сил нет кидаться на тебя. Да если бы и были, я бы тебя не тронул. Когда-то, очень давно, человека ели, а теперь мне и думать об этом неприятно. И тощий ты. Одни кости.

Глеб закрыл глаза, и ему опять привиделась их лагуна с голубой теплой водой. Они плавали в ней нагие и счастливые. Зоя плавала лучше и каждый раз ускользала, когда он пытался ее поймать.

- Да нет, он живой. Не мог он так быстро умереть. Просто глаза закрыл и думает, как бы нас увести с собой к поселенцам. Или ни о чем не думает, а спит. Сидя можно спать? Как по-твоему?

Глеб открыл глаза и увидел нагую девушку. Она была совершенно не похожа на Зою, но у него сильно застучало сердце, и он опять закашлялся. Ничуть не стесняясь своей наготы, девушка пристально смотрела на него.

- Ты прав, Кун, он пока живой, но звездный человек болен. Ему надо съесть корень желтого цветка, который растет в вурсе, - низкий голос был приятен и чист. В нем не слышалось обычного повизгивания аборигенов. Глеб был уверен, что в плотном колючем вурсе цветы не растут.

- Соу тоже нездорова, - сказал он.

Девушка метнула злой взгляд на старика и нахмурилась.

- Я здорова. Просто я не хочу, когда их много.

- А когда один? - неожиданно для себя спросил Глеб.

- У нас так не бывает. Остальные тоже набрасываются потом.

- А как же иначе? Наедятся красной рыбы и водорослей. После этой океанской травы никакого терпения нет, - вспоминал старый кремер, - если девки все заняты, готов на парня кинуться.

- Мы живем по-другому, - зачем-то сказал Глеб, услыхал треск мотора и увидал приближающееся облако песка, - это, вероятно, за мной.

Катер остановился в десяти метрах от них. Из него вышли Крейцер и механик. Старик уполз в нору и молча поглядывал оттуда. Девушка глядела на подошедших, как показалось Глебу, с вызовом. Крейцер посмотрел на часы.

- Полтора часа вас ищем, Ставский. Завтра отправлю вас в центр и посоветую начальнику базы первым же рейсом вернуть вас на Землю. Идите в катер.

- Это моя работа. Я сюда прилетел налаживать отношения с кремерами. Глеб встал, взял стикс и, ссутулившись, побрел к катеру.

- Вижу, вижу. Потом у них появляются рыжебородые особи со шкодливым характером.

Глеб остановился и нахмурился.

- Крейцер, дайте мне браслет с радиомаяком.

- Зачем вам? Я вас завтра утром...

- Бросьте! Никуда вы меня не отправите. Дайте мне браслет. Я сейчас разряжу стикс в двигатель, и вы...

- Сбесился! Меня предупреждали, что вы... Опустите стикс! Черт с вами, возьмите маяк. Виктор, отдайте ему свой, на базе получите другой. У меня с собой нет.

Глеб взял у механика браслет и подошел к девушке.

- Протяни мне руку.

Та, ничего не понимая, растерянно смотрела на раздраженных ссорящихся мужчин, прилетевших к ним со звезды. Глеб схватил ее левую руку и мгновенно защелкнул браслет.

- Это звездное украшение, береги его. Я к тебе вернусь, - сказал он и, не оглядываясь, быстро зашагал к катеру.

В просторном пластиковом куполе станции было свежо и почему-то пахло лежалыми яблоками. Крейцер был растерян. Начальник базы разговаривал с ним, как всегда вежливо, но коротко и сухо. Ставский останется на станции вопреки его, Крейцера, желанию. Более того, ему предложено быть с филогумологом-хулиганом корректным и относиться снисходительно к его возможным отклонениям от штатной дисциплины. Ему объяснили, что у рыжебородого заслуги перед Советом, с которыми нельзя не считаться, и начальству очень бы не хотелось вникать в их конфликт. Конфликта просто не должно быть. Если же таковой все же возникнет, то его, Крейцера, готовы отправить на Землю, на давно заслуженный отдых. Далее этот вежливый сухарь предупредил, что на станцию с океана движется циклон, и две минуты говорил о местном климате, который вызывает даже у весьма уравновешенных людей раздражительность и неадекватную оценку ситуации. Крейцер вспомнил, как филогумолог направил стикс на катер, и какое у него при этом сделалось выражение лица. Разряд высшего уровня разнес бы единственный катер станции в пыль. Заслуги... Какие у щенка могли быть заслуги перед Советом? И почему заслуженный щенок оказался в дальнем космическом захолустье, на его шее? Был на Земле хороший человек, который мог бы ответить на эти вопросы, но непосредственная связь станции с Землей хотя и возможна, но не предусмотрена инструкцией. Рискнуть? Поднакопить энергию солнечных батарей и тайно... Нет, тайно не получится. Крейцер нажал клавишу громкой связи.

- Филогумолога Ставского вызывает руководитель станции!

Глеб вошел в купол, снял респиратор и принюхался.

- Чем это у вас тут, пазнет, Крейцер? Чем-то несвежим. "Рыба на солнцепеке"?

- Прихоть древнего ароматизатора. Можно привыкнуть. Это "яблоки в саду". Если переключить на "свежее сено" или "клубника весенняя", будет еще хуже. Не обращайте внимания, Глеб. Садитесь. Я хотел вас предупредить: на район станции надвигается песчаная буря, поэтому прошу, - до беседы с начальством он бы сказал "запрещаю", - не покидать территорию станции. Кремерам плевать, закопаются в песок и переждут, а вам может непоздоровиться. И вот еще что. Возьмите у Хаустова браслет с маяком и предупреждайте меня перед любым вояжем в пустыню.