Ещё рано объявлять тревогу - [3]

— Старику ещё припомнят уничтожение восточных народов в людоедских утробах, — шипел майор-спецпредставитель Маслов в чуднóй форме с эдакой гомосинкой и садомазахинкой в покрое, дивной расцветке и с радужным шевроном на рукаве и радужными лампасами на брюках. — Мог бы потратить лишний миллион русских дураков с автоматами, но спасти тысяч десять таток, грузинок и армянок.

Публике у телевизора в пабах, барах и гаштетах стало ясно, что фригилов наголову разбил маршал Керимов. И зеваки в западных забегаловках начисто потеряли всякий интерес к фригилам, переключившись на спортсоревнования. Все последние недели войны Объединённое командование миротворческих сил в Летценберге требовало устранить от командования Южным фронтом престарелого маршала из-за нарушения воинской этики и принципов гуманизма. К концу войны дошло до невероятного! Он перед строем пленных скармливал бродячим псам расчленённых фригилов. И отпускал пленных, чтобы они могли передать весь ужас увиденного соплеменникам. По верованиям вражеских воинов, в этом случае душа не попадает в рай, обречена на вечные муки. Возмущались все люди доброй воли. Но высшие военные чины и политические лидеры Закавказья и Средней Азии всякий раз накладывали вето при голосовании за отстранение русского маршала от командования Южным фронтом. Они знали, что станет после победы фригилов с их народами. Индия и Пакистан вообще повели себя странно — объединились с Китаем в решимости покончить с ВГФ.

— Старик так и лезет в петлю по приговору международного трибунала! — сходу приговорил его к смертной казни спецпредставитель Маслов в вышиванке, голубеньком кителе с радужными петлицами и шевронами и жёлтых брюках с радужными лампасами. — И ещё припомнят деду неуважение к флагу Евросоюза.

2

Синее полотнище с кругом из золотых звёздочек давно стало негласным символом неприкосновенности войск человека белой расы. Старый маршал ничтоже сумняшеся накрывал ракетным залпом разом целые спецподразделения европейцев под этим флагом, которые добровольцами воевали в составе соединений фригилов. Именно их он расчленял и скармливал псам, чтобы напугать каннибалов. Если бы не бесчестная война, которую вёл маршал, заветная мечта псов-рыцарей, псевдопшека Сигизмунда, шведа Карлы, Наполеона и Гитлера давно бы осуществилась. Фригилы овладели бы Русской равниной, Уралом и Алтаем. Теперь же людоеды были на краю полного истребления, запертые в ущелье Ичкудукан. Русские войсковые соединения за всю войну почти не знали потерь. Такое не прощают ни в Кремле, ни в Белом Доме на Потомак-реке. Ну хоть бы для приличия уложил два-три миллиона русаков в землю, как обычно. А так, ну как ты натравишь на русских общевойсковые подразделения европейских солдат, и без того несущих на плечах цивилизаторское бремя белого человека? Разбегутся одетые с иголочки солдатики в кружевном исподнем, пахнущие гелями, лосьонами и дорогими мужскими духами.

* * *

И победа, и поражение в войне вносят сумятицу в умы подданых. Совершенно неожиданные и даже весьма нежеланные победы маршала Керимова нарушили шаткое политическое равновесие в Российской многонационалии, которая на самом деле была унитарным государством русских с незначительными вкраплениями инородцев. За каких-то полгода начисто изменился национальный состав элиты. Обществом теперь управляли русские и коренные народы России, а потомственная элита из бывших братских и дружеских «республик» отошла на третий план, как и сам «республики» превратили в области, края и губернии.

Победы сильного соседа порой начисто меняют картину устоявшегося согласия в обществе. В малых государствах этот процесс обычно проходит безболезненно. Так, ставшая фашистским протекторат Чехия ещё помнила как она была немецким королевством Богемия, а Прага была пару лет столицей Германии. Поэтому чехи вдохновённо ковали первосортное оружие для фашистов. Словакия была провинцией Венгрии, как и Румыния. Поэтому и доблестно сражались на стороне Гитлера против русских в Великой войне. Болгария, Греция, Албания и вся Югославия были вилайетами Османской империи. Толку с них в европейских разборках было мало. Это были люди с восточным мышлением, наполовину мусульмане, привыкшие к иноземному ярму.

Иное дело Россия. Она стала добровольной колонией Запада только к 21 веку и никак не могла привыкнуть к ярму, хотя русских их хозяева именовали «друзьями-партнёрами». Ничего не помогало. Раздробили русский народ на украинцев, белорусов, поморов, уралов и сибиряков, а они опять сливались в единое целое, как шарики пролитой ртути. Попытались натравить русские народы друг на друга, как в средневековье. Братоубийственные войны тянулись вяло, конфликты быстро затухали. Политика африканского трайбализма не сработала. Попробовали продавить тему двухсотлетнего монгольского ига, дескать, русские тогда потеряли национальную гордость и стали навек рабами — не получилось. Никто уже не верил, что на некованых тарпанах можно преодолеть пять тысяч километров и сходу брать укрепленные города-крепости. Верили лишь в княжескую междоусобицу и тюркских наёмников, вооруженных русскими князьями и посаженных на рослых кованых коней. Верили, что русские воевали против русских. Это было правдоподобно. После предательской сдачи русской Прибалтики зуд предательства завёлся у Полоцка, Пскова и Смоленска. Русские князья с Востока аж только после Грюнвальда остановили навалу немцев. Просто верили, что наёмники перехватили власть, как когда-то банда Рюрика захватила Днепр. Верили, что тюрки укрепились на Итиле-Волге от Казани, Сары-Тау до Астрахани вплоть до русской Тавриды и оттуда делали набеги аж до Австрии, пока Екатерина Вторая ласково не замирила их, разбив их покровительницу — Блистательную Плоту. Точно так же русские неожиданно сплотились под знамёнами маршала Керимов.