Еще один шанс - [51]

«Только бы понравиться ей, – загадал я. – И тогда мы попадем к этому бережливому хозяину и его доброй жене».

Привередливый покупатель продолжал перебирать ботинки. Его спутница, не выпуская меня из рук, обратила его взор на нашу пару:

– Посмотри, какие славные! – и снова погладила меня.

– Что-то блеск у них слабоват, – возразил мужчина.

– Зато кожа смотрится как натуральная. И задник мягкий, натирать не будет, – снова заступилась за нас спутница.

– Да, да, мы отличные ребята, натурально, – зашелестели языками мы с братцем.

Мужчина, казалось, услышал нас и решился примерить. Он сел на примерочный диванчик и сунул свои ноги в теплое нутро нашего ворса. Изо всех сил мы старались угодить требовательному покупателю. Я поджался в свободных местах и, как мог, вытянулся в узковатых.

Мужчина, видимо, почувствовал мою заботу и покладисто кивнул в сторону спутницы:

– Да, ты права. Ботинки удобные и выглядят неплохо. Но… Я хотел только присмотреть, раз мы оказались рядом с этим магазином. Купить их сейчас я не могу… – Мужчина смущенно умолк.

Спутница присела рядом с мужчиной, накрыла его руку своей ладонью:

– Тебе нравятся эти ботинки? Пожалуйста! Сделаем эту покупку сегодня! Вопрос ведь не в деньгах?

Мужчина оплатил покупку и, держа в руке коробку, вышел на улицу. Женщина шла рядом. Мы с братцем, тесно прижавшись друг к другу, покачивались в коробке. Приятные мысли шевелились в такт шагам нашего хозяина. О нашей уютной квартире, где мы будем отдыхать после честно отработанного дня. О том, как хозяин будет чистить и беречь нас. А как-нибудь и хозяйка возьмет нас в свои руки и погладит, как в день покупки. Ведь ей придется иногда убирать нас в шкаф, когда сменится сезон, а потом доставать вновь…

Но вот покачивание прекратилось. Хозяин остановился. Но что это? В щель коробки я увидел, как он поцеловал свою спутницу и пошел прочь. Она стояла у подъезда одна и долго смотрела ему вслед.

Хозяин зажал коробку под мышку и решительно перешел улицу. Миновал несколько кварталов и вошел в свой дом. Мы оказались в квартире по-музейному чистой, будто нежилой. Надменная особа, взявшая из рук хозяина коробку, сразу невзлюбила нас. Развернув упаковку, скользнула брезгливым взглядом по нашей коже и резко отчитала хозяина:

– Опять, милый друг, барахло притащил! И куда только твои глаза смотрели? Сколько раз говорила, чтобы один, без меня, ничего не покупал. Поверь моим словам – у этой пары подметки через месяц отвалятся.

Прошло несколько лет. Руки той, первой женщины больше никогда не касались нас. Зато в небольшом кафе, под столиком, мы встречались с милыми подружками – бархатистыми сапожками нашей покровительницы. Теперь принцессы из Великобритании не презирали нас. Напротив, они игриво пожимали наши добрые, тупые носы. И эти прикосновения продлевали нам жизнь, вопреки предсказанию надменной особы.

Саночки

Вера, милая, интеллигентного вида женщина, сковав себя собственными объятиями, ожидала Владимира Степановича на тротуаре. Она бездумным взглядом скользила по витрине сувенирной лавки, заставленной изделиями народных промыслов. Кто это все покупает? Расписные кубки, яркие платки и матрешки, на взгляд Веры, не вписывались в лаконичное оформление современных квартир. Разве что иностранцы, охочие до русской экзотики, могли польститься на эти сувениры. Но иностранцы не заглядывали в этот отдаленный от цивилизации населенный пункт. Может, чудаки-коллекционеры тратятся на такие пустяки?

Но вдруг – легкий звон бубенцов прорезал тишину зимней дороги, норовистая лошадка, скрип полозьев, расписные санки, а в санках… Сказочный, снежный узор сверкнул в голове Веры, сверкнул и растаял. Но глиняная игрушка – саночки с парой влюбленных, застывшие на бутафорской горке, – была вполне реальна.

Неизвестный мастер не просто вылепил забавные фигурки – щекастого мужичка в ушанке и прильнувшую к нему молодицу в платочке, – но и вдохнул в них невидимое лукавство. Не так ли радостно и лукаво, подумалось Вере, сидели они вчера с Володей в салоне самолета. Стальная птица несла их над облаками в счастливый и свободный мир. Или, говоря земным языком, в командировку. И голова Веры, склоненная на плечо избранника, слегка касалась его поредевших седых волос. А Володя, солидный Владимир Степанович, по-юношески робко и дерзко касался ладонью ее колена. Вера вздохнула и безвольно опустила руки, затем зябко спрятала их в карманы пальто. Стояла только середина осени, но дыхание зимы уже ощущалось по утрам. Любовь к Владимиру Степановичу, быть может, последняя любовь в ее тоскливой жизни, сжигала мелочные сомнения разума. А они имелись. Пара на витрине была весела и беззаботна, иное дело – ее собственные саночки, каждый разбег которых неизменно утыкался в стену. Рано или поздно самолет приземлялся в аэропорту родного города, где их встречала вычурно, не по возрасту разодетая жена Владимира Степановича. То есть, разумеется, не их, а его – своего мужа. Даже беглого взгляда на эту молодящуюся особу Вере было достаточно, чтобы понять, как мало она подходила для Володи.

Володя и сам жаловался, что жена не понимает его. Он влачил проржавевшие вериги, по юношескому легкомыслию когда-то надетые на себя. Он вырастил детей, обеспечил супруге безбедное существование и ни в коем случае не оставил бы ее без поддержки, но она так и не стала близким ему человеком. Ни любовь, ни хотя бы уютные, дружеские отношения не заглядывали в их дом. Но обостренное чувство долга не позволяло Володе сделать решительный шаг. Как-то Володя сравнил его с пламенем газосварочного аппарата. Синий огонь прожигает сталь и намертво сваривает бугристым швом два холодных железных листа. Жена подпитывала дьявольский аппарат болезнями мнимыми и настоящими. О ее постоянных недомоганиях он упоминал тоже. «Бедный Володя, нелегко ему жить в такой ситуации», – привычно жалела своего возлюбленного Вера, не позволяя себе и слова упрека в его адрес. Только бесконечное сожаление об очередной неизбежной разлуке томило ее. И с жизненными проблемами ей приходилось справляться в одиночку. Всегда опечаленная в день возвращения, отстав от своего спутника на несколько шагов в зале прибытия, Вера с горечью наблюдала, как жена цепляла Володю под руку и уводила с собой к автобусной остановке.