Еще один простак - [46]

Она смотрела на меня в упор и упрямо качала головой.

— Прошлый раз, когда с тобой стряслась беда, ты сделал так, что я осталась в стороне. На этот раз не выйдет. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

— Мне не нужна твоя помощь! — отрезал я. — Уходи отсюда, слышишь!

— Я не уйду, Гарри!

У меня дернулась рука, чтобы влепить ей пощечину, но я не смог ударить ее, и рука повисла в воздухе. Я беспомощно смотрел на нее с чувством полного краха.

— Это ты убил ее, Гарри?

— Нет.

— Но она в багажнике?

— Да.

— Мертвая?

— Да.

Нина вздрогнула, и долгое время в доме ничего не было слышно, кроме равномерного тиканья часов в гостиной.

— Что ты намерен делать? — спросила она наконец.

— Я возьму напрокат машину и отвезу ее на серебряный рудник Петри.

— У нас нет денег, чтобы заплатить за пользование машиной.

Я устало опустился в кресло.

— У меня есть выкупные деньги.

Нина встала и сделала две порции виски. Одну подала мне, другую выпила сама. Затем присела на ручку моего кресла и взяла меня за руку.

— Расскажи мне, как это случилось. Прошу тебя, все с самого начала.

— Если полиция меня накроет, — сказал я, — и если обнаружится, что ты об этом знала, тебя упекут на десять лет, а то и больше.

— Давай не будем об этом думать. — Прикосновение ее руки успокаивало меня. — Я хочу знать, что произошло, и прошу тебя рассказать все по порядку, с самого начала.

Кончилось тем, что я выложил ей все начистоту. Даже рассказал о своих отношениях с Одеттой.

— Нельзя было оставлять ее в бунгало, — заключил я. — Но когда я поехал к руднику, чтобы спрятать ее там, сломался этот чертов автомобиль.

Нина сжала мне руку.

— Бедненький ты мой, как же тебе досталось! Я все время чувствовала, что с тобой творится что-то неладное, но такого ужаса я и представить себе не могла.

После того, как я с ней поделился, мне стало легче. Я уже не испытывал того панического страха, который парализовал мой ум. Теперь я был в состоянии собраться с мыслями, чтобы попытаться найти выход из создавшегося положения.

— Ну вот, теперь ты все знаешь, — сказал я. — У меня нет никаких оправданий. Я сделал это ради денег. Я совершил ошибку, но сейчас поздно об этом говорить. Если бы я дождался этой работы, мы могли бы быть счастливы. Я не стал ждать, и вот влип в эту историю. Ты должна уйти, Нина. Я знаю, что говорю. Я сам справлюсь с этим делом. Я не хочу, чтобы ты была в нем замешана. Если что-нибудь не получится и меня арестуют, я не вынесу мысли о том, что тебя тоже арестовали. Это будет последняя капля. Неужели ты этого не понимаешь? Ты не должна иметь к этому никакого отношения.

Она похлопала меня по руке, потом соскользнула с ручки кресла и подошла к окну. Несколько секунд она стояла спиной ко мне, вглядываясь в темноту за окном, потом обернулась.

— Мы сделаем это вместе, Гарри. И давай не будем пререкаться, у нас нет времени. Как ты думаешь, когда лучше всего отвезти ее?

— Если с наименьшим риском, то часа в два-три ночи, но ты не должна иметь к этому никакого отношения…

— Я должна тебе помочь. Разве ты не помог бы мне, окажись я на твоем месте? Разве можно по-настоящему любить человека и бросить его в таком положении?

Конечно, она была права. Я беспомощно пожал плечами.

— Ну, ладно. Прости меня, Нина. Надо было совсем спятить, чтобы впутаться в это дело. Не будем больше спорить. Я благодарен тебе за помощь.

Она подошла и прижалась ко мне. Так мы стояли несколько минут, затем она отодвинулась от меня и спросила:

— А не опасно ли расплачиваться этими деньгами за прокат автомобиля?

— Это мелкие купюры. У Мальру не было времени записать номера. Нет, здесь мы ничем не рискуем.

— Тогда не лучше ли тебе прямо сейчас взять автомобиль? Ты можешь оставить его в конце улицы, а потом, когда будет все готово, подогнать к гаражу.

— Сейчас пойду.

Я продолжал неподвижно стоять на месте, уставившись пустым взглядом на ковер. Чтобы достать портфель с деньгами, придется открывать багажник. Я не мог подумать без содрогания, что увижу тело Одетты.

— Выпей-ка еще, — сказала Нина. Она сразу поняла ход моих мыслей.

— Нет, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Со мной все в порядке. Где фонарь?

Она подошла к шкафу и достала оттуда карманный фонарик.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Что-что, а это я сделаю сам.

Я взял фонарик, стараясь не глядеть на нее, потом подошел к передней двери, открыл ее и шагнул в темноту.

Вокруг царила тишина. В доме через дорогу светились окна. Дом соседа был окутан тьмой. Я дошел до калитки и огляделся по сторонам. На улице не было ни души. Сердце у меня тяжело колотилось, во рту стоял противный кислый вкус.

Я подошел к гаражу и с трудом вставил ключ в замочную скважину. Когда я открыл дверь, до меня донесся едва ощутимый, но безошибочный запах смерти, и я остановился, преодолевая чувство тошноты и страха.

Войдя в гараж, я прикрыл за собой дверь и включил фонарик. Понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и подойти к багажнику, и еще минута, чтобы вставить ключ в замок.

Я задыхался, пот заливал мне лицо, сердце бешено стучало. Наконец, я собрался с духом и рывком поднял крышку багажника. Дрожащий свет фонаря выхватил из темноты дешевенькое бело-голубое платье, длинные красивые нога, маленькие ступни в босоножках, лежащие на запасной шине.