Еще один «Малыш» - [5]

Частные апартаменты Задара находились в Монтерей. Морган принял Тору в зале, где нагие гомосексуалисты-невольники за стеклянными витринами стенных ниш плели из своих тел бесконечные гротескные фрески, посвященные феллацио, педикацио и прочим модным новшествам чувственных искусств.

Тора, действуя в строгом соответствии с официальным церемониалом, приложилась губами к руке Задара. Морган Задар — импозантный, хотя некрасивый мужчина средних лет — тяжело сопел, словно сам только что выскочил из одной из витрин. Лишь за обедом, где-то между первым и вторым блюдами, Тора осторожно коснулась темы, занимавшей в последнее время все ее мысли.

— Вероятно, иные члены Правления уже изложили вам свои предложения по празднованию юбилея в наступающем году?

— Да, у меня уже лежат на столе несколько проектов.

— Я хотела бы предложить свой. Это нечто сенсационное.

Тора попыталась подготовить почву, красочно описывая исторический фон. Она рассказала Задару о том, как в 1945 году Северная Америка, воевавшая с Японией, использовала новейшие научные открытия и сконструировала атомную бомбу. В сравнении с современной бомбой ЕМ, формой и весом напоминавшей пуговицу, она была настоящим чудовищем: длина 14 футов, диаметр 5 футов, вес около 10 тонн. Бомбу погрузили на самолет, носивший по одним источникам название «Б-29», по другим — «Энола Гэй». Саму бомбу назвали «Малышом». Самолет доставил «Малыша» в Японию и сбросил его на город Хиросиму. «Малыш» мгновенно превратился в огненный шар диаметром в 1800 футов с температурой внутри в 100 миллионов градусов. Столь красочный эффект оказался бы находкой для любой рекламной кампании. Что-то около 80 тысяч человек погибло, еще 140 тысяч умерли в течение следующего года главным образом от лучевой болезни. Совсем неплохой результат. Это случилось в 8 часов 16 минут утра 6 августа 1945 года — именно этот момент можно считать началом новой великой эры — эры ядерной энергии.

— Этим взрывом, — продолжала Тора, — был положен конец войне и проторена дорога разработке более мощных и эффективных бомб, таких, как бомба ЕМ, и последующим мгновенным военным конфликтам. Несомненно, это событие было актом прогресса, грандиозным шагом вперед. И, тем не менее, наши предки почему-то испытывали совершенно иррациональное чувство вины, хотели запретить дальнейшую разработку и испытание ядерного оружия, возвели Изерли в ранг мученика, писали об этом слезливые книжки, занимались мрачными проповедями и Бог знает чем еще.

— Странное это было время, — подытожил Задар. — Люди не умели наслаждаться жизнью. Зря ты во всем этом копалась, Тора, толку от этого я никакого не вижу.

— Но именно это навело меня на первоклассную идею. Вот как мы отпразднуем юбилей: раздобудем дубликат «Энолы Гэй», отыщем в одном из мелких государств атомную бомбу — быть не может, чтобы хоть где-нибудь да не завалялась, — взгромоздим ее на самолет и ровно в 8 часов 16 минут 6 августа 2045 года снова бросим на Хиросиму. Ну, как вам это нравится?

Морган рассеянно почесал нос.

— Идея неплохая. Жаль только, что кое-кому она пришла в голову раньше…

У нее перехватило дыхание, потемнело в глазах.

— Не Солу… Не Фессу… Так кому же? Дэйву!

— Да нет, он вообще не из наших. Молодой человек по имени Хайнри Годсмит. Головастый парень. Я с ходу ввел его в Совет директоров агентства.

Проект представили президенту Обеих Америк, тот передал его на обсуждение во Всемирный Совет. Члены Совета, захлебываясь энтузиазмом, приняли его «на ура». Дилижансы, паровозы, автомобили — все это так или иначе уже использовалось при оказии в проведении различных международных развлекательных программ. Атомной бомбы — еще не было. Только японский делегат голосовал против, но его мнением пренебрегли — остальным государствам настолько докучила бесчестная конкуренция японских бизнесменов, что они рады были любой возможности щелкнуть их по носу.

Задар придерживался железных правил: сотруднику, не способному мыслить оригинально, нет места на руководящей должности. Тора Пибрайт была уволена и с трудом устроилась в отдел проектирования, которым заведовал Хайнри Годсмит, чей сексуальный аппетит оказался поистине ненасытным.

Не удалось отыскать ни «Энолы Гэй», ни «Б-29», но в захолустном музее Туниса откопали «Дакоту» — антикварный самолет с поршневым мотором, более или менее похожий на тот, что требовался.

Сложнее оказалось с атомной бомбой. Но однажды Тора, сбившаяся уже с ног в напрасных поисках, случайно оказалась на правительственной конференции глав нескольких мелких государств, лишенных по Всемирной конвенции права применения бомбы ЕМ в межгосударственных конфликтах. Эти государства носили название «неприсоединившихся» и по-прежнему в своих локальных конфликтах нет-нет да и использовали обычное ядерное оружие.

В конференции принимали участие Финляндия, Кипр, Ирландия, Британия, Родезия, Лихтенштейн, Йемен, Венесуэла, Фолкленды и Гонконг. Торе удалось оттащить в сторонку делегата Британии и изложить ему свою нужду. Министр старичок, которого звали сэр Спалдинг-Вуд, — обещал посмотреть, можно ли будет что-нибудь устроить. Не довольствуясь этим, Тора увязалась с ним аж в Британию. Она впервые оказалась на этом лежащем на отшибе и Богом забытом островке — «Всемирное агентство» так или иначе покрывало все расходы.