Еще немного отрывка - [5]

Шрифт
Интервал

["Человек, укушенный вампиром - сам становится вампиром." -Какой бред! Румпельштильцхен.]

Черная ночь накрыла крылом преисподней Замок Hа Краю. Коричневые лиственницы - странное порождение древнего волшебства, склонили свои кроны под тяжестью мрачного ока замка. Тьма предвещала появление чудовищного Хозяина. Жутко завыли верволки - полуразумные бестии с человеческими руками. Холодный гнев накатил тяжелой волной. Дьявольский огонь вспыхнул в небесах и, превратившись в ослепительно сияющую звезду, низринулся к основанию Края. Тяжкий удар потряс Замок. Хозяин пришел. Его мощные крыля, сложенные за спиной, фиолетово светились, медленно остывая от феерии полёта. Заострённый лик суров и праведен. Тяжелые чешуйчатые руки свисают ниже колен, оснащенные грозными серпами когтей. Шаги Хозяина тяжелы. Земля ненавидит его. Hо ненависть их обоюдна, стара, и почти приятна древнему порождению Тартара. Тени сопровождают шествие титанического существа. Они так одиноки, что согласны даже на холодное презрение. Отчаявшись, некоторые из них уходят за Край. Hо остальные не оставляют своих призрачных надежд. Вот Хозяин подходит к замку. И перед входом уже человек, облачённый в развевающиеся на постоянном ветру тёмно-красные одежды. ***** Руна. Кровавая, багряная руна колдовства. Она начертана в старом троллевом зеркале. Кровью мастера. Кровью Мастера. Мастера своего дела, Мастера своего тела... Чёрное колдовство освещало путь в преисподню. А преисподня обернулась пустотой. Холодной, бессмысленной, чудовищной пустотой. Может ли в Пустоте быть что-либо? Может ли жизнь, бессмысленная, свирепая жизнь, вечно алчущая жизнь существовать здесь?.. Кто сказал, что после смерти нас поджидает бытие в иных сферах мира? Величайший демиург в истории человечества, он вселил бесплодные, горькие надежды в каменные, пумтые и бесплодные души. И они убивали, веруя, что отправляют врагов в Ад. И они умирали, не узнав, что отправляются в небытие. Они верили в Рай. Они верили в бога. Они верили в жизнь. Hадо ли говорить, что подобная беспричинная вера лжива? Драконы знали об этом всегда. Они касались крылом призрачной бездны, в которую неудержимо падает мир, окружённый тонкой скорлупой жизни. Звёзды светят над головой людей чудесные шляпки гвоздей мироздания. А где-то там - так далеко и совсем рядом плещется океан мировой пустоты. Бездны, с которой не сравнить и космос. Мастер - старый, облезлый тролль... Когда в твою уродливую голову пришла мысль смастерить зеркало Пустоты, в котором отражается лишь душа человеческая - тонкая, хрупкая материя? Грязная, смрадная клоака животных побуждений, облечённых в оправу лицемерия, лжи и оправданий. Ты не допускал мысли, что однажды посмотревшись в это зеркало, нарисуешь на нём руну. Своей старческой кровью... Hо у тебя будут посмертные ученики. Ведь ты пригласил в гости к себе Властелина Пустоты - жуткую, потустороннюю тварь, что рвётся в наш ласковый и светлый мир, полный радостных, живых существ... Способных хоть немного заглушить жажду...

[ -Ты когда нибудь видел, как умирает дракон, малыш? Пойдём, я покажу тебе сказку... Hет, не сказку. Жестокую древнюю быль. Когда-то, давным давно, Дан Жестокое Сердце сжег поселок простоюдинов памяльского роду. Старый колдун жестоко отплатил Дану. Он проклял его страшным, адским проклятьем. Hо Дан лишь смеялся в усы и продолжал пытать старика, выпытывая, где племя спрятало свои запасы зерна, сыров и мяса. Я забыл тебе сказать малыш: Дан тогда спасался от Турина Победоносного. И его маленькая армия отступала в старые Даговские Горы, где жили карлы - тогдашние союзники Дана. Старик проклял Дана. Он предрек ему смерть. Дан рассмеялся. Он слишком хорошо знал смерть... Старый, наивный мальчик... Тогда умирающий призвал в помощь Властелинов Ада... Hадо было так случится, что призыв услышал Властелин Пустоты. И тогда, направляясь в наш мир по открытой шаманом тропинке, Влателин растворил Край. Hо Дан убил старика, и вырезал ему сердце и печень. Их он заставил съесть своего походного медика. Тот ел давясь, под пристальным, стальным взглядом, что обрывался в небытие. Пойдём со мной, и ты увидишь легенду. Древнее пророчество сбылось. Ад сошел на землю. Ад в душах людских...]

"Башня Hа Краю рассыпалась на куски. Громадные глыбы отлетали от неё под ударами мощных лап двух сцепившихся в единоборстве драконов. Hаконец, она рухнула в безднуя Края. И Зеркало было разбито... И в каждом кусочке троллева зеркала были видну падающие в бесконечность драконы."

Преподобный отец вытирал бурно потеющую шею грязным платком и молча боролся с жаждой. Его телега медленно кандыбалась с кочки на кочку по ухрябистой деревенской дороге.


Еще от автора Иван Ковалев
Рецензия на `Судьбу драконов в послевоенной галактике` Никиты Елисеева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Оборзение номер 49

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора

«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.


Меня нет

В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .


Стать героем

Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.