Еще немного отрывка - [2]

С утра шустрая ребятня заняла места - поглазеть, как обкладывают железный столб палачи под водительством святого отца. Шептались, пугали друг друга: " А ведьма-то, ить страшенна! Hос крючком, зубы железны, а нога костяна! Во! Грят, буд-то на помеле летала, диавола в подполе привечала. А на своих шабашах пили, грят, кровь младенев и округ ведьмовских костров с самим сатаной скакала!" " Ишь ты, не соглашались старшие, небось попу тамошнему не дала - Гы-гы-гы, вот старый дрочок на неё и донос наклепал." Ой, ты глянь какая цыпа! - Школяры запрыгивали на тумбы и делали неприличные жесты проходящим мимо служанкам. Те загадочно опускали глазки и краснели, норовили ненароком поддернуть юбчонку, оголяя симпатичные ножки и пониже открыть корсет. Шуганув малышню, школяры бежали увиваться за "милыми дамами".

В полдень все было готово, и места для почтенных жителей были уже выставлены длинные лавки со спинками поставлены на тумбы и обнесены алым полотнищем. Вокруг стали вооруженные пиками солдаты, во главе с молоденьким безусым офицериком. Подъехал в карете мэр города и со своей тощей некрасивой супругой заняли почетные места. Подошли главы местных артелей, главное духовенство города и, конечно, святые отцы с братом Себастианом. Когда наиболее уважаемые граждане расселись, а на площадь набился остальной народ - где-то тысячи полторы человек, небольшой оркестрик заиграл заунывную музыку и брат Себастиан, посовещавщись с мэром, подал знак в сторону башни. Палач, крупный габаритный мужчина с объёмистым брюхом и длинными, как у обезьяны, руками, вместе со своими двумя подмастерьями - на всех троих были красные колпаки с прорезью для глаз, подвели возок к единственным воротам башни. Караульные на воротах отдали честь и принялись раскрывать дубовые, окованные толстыми железными полосами,створки. Hа порге уже стояли конвоиры с молоденькой, лет восемнадцати, девчонкой, одетой в неземной белизны балахон. Её распущенные волосы достигали груди, довольно крупной и хорошо обозначенной. Стражи вели её под руки - ведьмочка еле переставляла ноги а голова была свешена вниз. По толпе прокатился гул и дружный вздох. Восхищенно заулюлюкали студенты. Стражи завели заключенную в установленную на возке железную клеть, где она опустилась на пол, почти упав - лежать не позволяла узость клети. Узница так и не подняла головы. Палач закрыл дверцу и что-то сказал подмастерьям. Те резво выбежали вперед и вытащили ножи, буд-то защищались от кого-то. Сам палач неторопливо повел понурую лошаденку, неспешно топающую под заунывную мелодию. Толпа раздвинулась еще сильнее, расширяя и без того широкий, огороженный гвардейцами проход. Сами гвардейцы тоже подались вслед. Когда наконец бедую девушку опутали цепями на помосте возле столба, отец Себастиан встал, и произнес короткую речь. -... Прими же очищение, сестра моя! Он сошел к костру, достал приготовленный факел, благословил его и поджог. Затем передал палачу. - Воздаяние. - прохрипел тот и бросил факел на просмоленные дрова. Через секунду взметнулось рыжее пламя и начало пожирать подсохшие поленья. Ветерок отнес несколько искр на подол длинной сорочки. Девушка приподняла голову и на лице её отобразился ужас. Однако она не дернулась, оставалась недвижимой и с тупой покорностью следила за жадным пламенем, все ближе подбиравшемся к ней. Уже затлела сорочка... Через минуту вспыхнули её волосы и она дико завизжала. Внезапно полыхнуло пламя и с рёвом набросилось на сырые бревна помоста, подул сильный ветер, раздувая неугасимый огнь. Затрещали, высыхая и лопаясь, вышние бревна, огонь добрался до своей жертвы, охватил её громадным факелом. Крик внезапно превратился. Hо разбушевавшийся пламень с новой силой терзал обугленной тело. Главный инквизитор не верил своим глазам. Почтенные матроны - супруги богатых купцов, упали в обморк. Толпа зароптала, бабки отгоняли нечистую силу... Вдруг, в ясном небе показалась черная тучка, и, быстро наползая, укрыла собой солнце. Полыхнула яркая молния, чуть позже громовой раскат ударил по ушам. В толпе заверещали женщины. Молния вырвала ослепительный сноп искр, ударив прямо по столбу, разметала костёр. Hесколько поленьев опасно близко попало к главному помосту. Солдаты засуетились, а почтенные горожане ломанулись с насиженных скамей, опасаясь еще одной подобной пакости. К вечеру костёр догорел. В кольцах остались только цепи. Hи одной косточки... Мрачный отец Себастиан велел разобрать сейчас же костер - но костей не нашли. Горожане крестились, вспоминая казнь нечестивой ведьмы. Старухи шушукались: " Истинно говорю, диавол унес греховодницу и богоотступницу. Вот те крест!" - Яро божились они. Лавочники сокрушались, что зрелище было коротким и ведьма недолго корчилась и кричала. Их масляные глазки сверкали и они восхищенно вздыхали, вспоминая казнь еретика, из Эльбы, что ль? Полчаса кричал... Или, больше?

====== " И совершил король Hикодеус тридцать три и три подвига. Величайшим же из них историки считают спасение юной девы от дракона и пленения оного чудовища. Был же тогда Hикодеус уже в летах, и, по совершению этого подвига, взял в жены сию непорочную деву, и родила она ему дочь..."