Эрос - [81]

«БМВ» уносится вдаль. В конверте лежит новый паспорт, данные которого, как обычно, следует выучить наизусть. К паспорту приложен ключ от явочной квартиры в Брауншвейге. Софи садится на электричку, покупает билет у кондуктора и устало смотрит в окно. За окном падает первый снег.

Опорная база «Брауншвейг» располагается на седьмом этаже бывшего доходного дома и состоит из одной-единственной комнаты и кухни. Комната огромная и почти пустая. Внешние жалюзи наглухо закрыты. Софи поднимает жалюзи на окнах, наполняя квартиру светом и воздухом. В ванной лежит кучка засохшего человеческого дерьма. К стене прислонены старые матрасы, в кухонном шкафу обнаруживаются три банки равиоли, перечница и пачка чая в пакетиках. Под раковиной Софи находит квадратный, довольно увесистый пакет размером со шляпную коробку. Подержав пакет в руках, Софи ставит его обратно.

Звонит телефон, и она берет трубку:

– Алло.

– Ты обнаружила пакет? – журчит в трубке голос Якоба.

– Да.

– Открой его.

– Я уже открыла.

– Открой его!

– Слушай, откуда ты знаешь, что я его еще не открывала?

– Это приказ! – говорит Якоб и кладет трубку.

Наступает ночь. Софи смотрит на пакет, но так и не решается прикоснуться к нему.

Она пишет завещание – сначала личное, но оно впрочем, заканчивается, даже не начавшись, поскольку у нее нет имущества, которое можно завещать. Затем выводит на листе бумаги слова «Политическое завещание», но тут же разрывает и этот лист. Политическое завещание – это атрибутика персонажей вроде Гитлера или Геббельса, а она всего лишь Софи. Примечание в книге истории классовой борьбы. Звучит глупо. Людей все-таки нельзя называть примечаниями. Софи разогревает себе равиоли из банки, но вскоре все съеденное выходит обратно, и причина ее рвоты кроется не только в самих равиоли.

Теперь она понимает, что чувствовал Сократ, когда перед ним стояла чаша цикуты. Заранее представляет, с какими огромными заголовками выйдет завтрашний «Бильд»: «ТЕРРОРИСТКА, ИЗГОТОВЛЯЯ БОМБУ, ПОДОРВАЛАСЬ НА НЕЙ САМА!«А ниже, шрифтом помельче: «Наконец-то мразь получила по заслугам». Значит, твой жизненный путь завершен, хоть и под громкий удар в литавры.

Софи пишет несколько писем – Биргит, Рольфу и Лукиану, но затем разрывает все три послания в клочья. Она постоянно возвращается к мысли, что надо бежать. В кармане у Софи нет даже сотни марок, но это нетрудно поправить. Например, можно ограбить банк с игрушечным пистолетом в руках, а на крайний случай не стоит забывать, что она все-таки женщина. Как же мало ей осталось!

Потрясенная этой мыслью, Софи сидит неподвижно. Может, поставить точку прямо сейчас?

Пакет. Рано или поздно каждого ждет свой пакет. И никому не удастся избежать этой участи. Какая разница – сегодня или завтра? Может быть, товарищи правы?

В комнате шелестят голоса, они нашептывают ей, что все идет как надо, это самый лучший выход, нужно только решиться и не писать никаких патетических писем и завещаний, что в данной ситуации совершенно лишнее и даже, можно сказать, вредит общему делу. Погибла при исполнении общественного долга – так скажут о ней люди.

Несчастное существо с большими черными глазами идет на автозаправку и покупает спиртное в количестве, достаточном для того, чтобы отравиться. Но она не хочет умирать пьяной. Мертвецки пьяной.

Около полуночи, выпив бутылку вина, она снимает с пакета первый слой упаковочной бумаги. Картонную коробку оплетают тонкие проволочные нити. Вот они, линии жизни, проводники в никуда, – что ж, наверное, так тому и быть, может, это и в самом деле самое разумное решение, часть высшего распорядка. А может, стоит окончить свой жизненный путь, как следует надравшись? В качестве протеста. Чтобы перестать быть собой.

И в этот момент Софи в голову приходит одна идея, которая совсем не выглядит абсурдной. Александр. Вот кто может помочь ей сменить это Ужасное существование на другое, лучшее. А что? Но нет. Это просто невозможно. Такой шаг обратит в ничто всю ее прошлую жизнь, сделает из нее фарс. Большинство людей уходит из жизни просто и банально, без мучительных раздумий с чашей цикуты в руках. Они теряют все, за что до этого цеплялись и не хотели выпускать, подыхают как попало и где попало. А ее уход будет по меньшей мере ярким.

Примерно в три часа ночи Софи берет кухонный нож и начинает перерезать проволоки. Но ничего не происходит. Пакет запечатан теперь лишь полоской широкого скотча.

Полминуты спустя раздается телефонный звонок.

– Да?

– Ты открыла пакет?

– Да.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сама ничего не понимаю.

На другом конце провода воцаряется тишина. Молчание длится несколько минут.

– Якоб? Ты еще там?

– Сейчас в твою дверь позвонят. Два коротких звонка, один длинный. Иди и открой.

Софи судорожно хватает пальто. Она хочет убежать, но смотрит как завороженная на пакет и не знает, что ей делать и куда деваться.

Раздаются звонки в дверь. Два коротких и один длинный. Она медлит. Оцепенев от бессилия, Софи стоит, прислонившись спиной к холодильнику. В замке щелкает ключ. Дверь в квартиру медленно открывается, и Софи в ужасе смотрит, как по стене ползет тень от двери. Импульсивным движением она выключает свет.