Эрос - [100]

У Фрица Лангеншайдта сейчас наплыв покупателей, и он обязан обслужить их всех. Он просит Инге немного подождать и через некоторое время снова поворачивается к ней:

– Что ты собиралась рассказать?

– Знаешь, Фриц, однажды мы грабили банк в Западном Берлине, а я при этом раздавала заложникам суфле в шоколаде…[35]

– Да, Инге, на тебя это похоже.

– Я прекрасно понимаю, что на меня это совсем не похоже. Правда, если честно, суфле в шоколаде раздавала совсем другая баба, хотя ее тоже звали Инге.[36] Нам очень понравилась эта идея, и мы решили ее скопировать. Но вся эта кондитерская дрянь просто вывалилась у меня из рук. Я постоянно спрашиваю себя, что вышло бы из меня, окажись я в Штатах.

– В Штатах? В Америке?…

– Так точно. Или если бы я осталась в том замке со скрипачами. Ах, дружище, сколько возможностей дается нам в жизни поначалу, даже если в итоге от них остается только одна… А моя сестра, моя сводная сестра, ведь ее родители меня удочерили, сначала была такой непримиримой, такой радикалисткой, а что стало из нее потом? Деньги, деньги испортили ее напрочь. Интересно, счастлива ли она?

– Не надо, Инге. Не мучай себя деталями.

– Поздно вечером Эндевитт довез меня до пансиона, сказал, что я должен забрать свои вещи, сесть за руль своей машины и ехать по одному адресу, откуда я могу забрать Софи. Вернее, он сказал: взять на сохранение. Я представлял себе что угодно, в том числе и самое плохое. Пожалуйста, пообещайте мне одну вещь.

– Какую?

– Когда я умру, обязательно узнайте у Лукиана, предпринимал ли он что-нибудь в этом деле. Мне он этого не скажет никогда, никогда. Однако чувствовалось, что в этом деле замешан кто-то еще. Кто же, если не он? Я никогда не узнаю правды – так я вынужден расплачиваться за то, что случилось. Но если об этом узнаете вы, то будем считать, что об этом узнаю и я. Обещаете?

И я пообещал Александру фон Брюккену сделать все, что он просит.

Передача

Инге Шульц страшно пугается, когда слышит, что из магазина выгоняют всех покупателей.

– Магазин закрывается на инвентаризацию! Просьба освободить помещение!

С места, где прячется Инге, слышны лишь голоса, звук закрываемой двери и защелкивание замков.

«Меня сдал Фриц!» – вихрем проносится у нее в голове, однако, бросив взгляд на побелевшее лицо Лангеншайдта, она понимает, что это вовсе не обязательно его рук дело. Трое сотрудников Штази медленно обходят прилавок, затем встают как вкопанные, широко расставив ноги, и не говорят, чего они хотят. Что же касается Инге, то она должна сохранять спокойствие, оставаться на месте и молчать.

Фриц мысленно терзает себя неразрешимыми вопросами – что такое происходит, во что же он вляпался и как это все объяснять вечером жене. На улице начинает падать мягкий снежок.

– В чем меня обвиняют? – то и дело шепотом повторяет Инге.

Торговцу велят передать ключи от магазина, после чего он может идти. Поспешно воспользовавшись этим правом, Фриц торопится прочь, даже не удостоив взглядом лучшую свою покупательницу. На какое-то время повисает мертвая тишина.

Сотрудники госбезопасности закуривают и угощают сигаретой и Инге, хотя она не просит об этом. Агенты ведут себя так, словно все происходящее находится в порядке вещей и не требует никаких объяснений. Они обсуждают фильм, который идет на этой неделе, хвалят игру актрисы, исполняющей главную роль. Инге кажется, что они на что-то намекают, говорят шифрованными фразами, но на самом деле это всего лишь обычная болтовня для того, чтобы скоротать время. Если подопечная пытается встать, то чья-либо рука сразу осаждает ее, и она остается сидеть, задавая вопросы, на которые никто не собирается отвечать.

Внезапно раздается стук в дверь. В замке снова поворачивается ключ, и в магазин заходит какой-то мужчина с растерянным лицом. Его лоб покрыт бисеринками пота, в глазах читается неуверенность – туда ли он вообще попал? Инге встает, и на сей раз ей никто не препятствует.

Кто это такой? Лицо мужчины ей чем-то знакомо, хотя годы сильно изменили его. Где она его видела?

Уже немолодой, но стройный и жилистый человек прокашливается и произносит:

– Ну вот.

Что «ну вот»? Что здесь происходит? Ему никто не отвечает. Может, это палач?

– Значит, я забираю госпожу Шульц.

Этот человек с бесцветным голосом не похож на сотрудника Штази, хотя по большому счету ничего нельзя утверждать. Какие конкретные приметы имеют сотрудники Штази? Мужчина поворачивается. Почему на его лице написаны растерянность и смятение?

– Госпожа Инге Шульц?

– Да…

– Пожалуйста, пройдемте со мной.

Откуда-то она знает этого человека и напрягает память, чтобы вспомнить откуда?

Инге делает несколько шагов в его сторону, и три соглядатая из Штази относятся к этому благосклонно. Они совершенно не возражают. Мужчина протягивает руку, но Инге не отвечает на этот дружественный жест, и рука мужчины повисает в воздухе.

– Госпожа Шульц, я приехал за вами. Пожалуйста, следуйте за мной. Вы можете мне доверять.

Я не знал, что говорить. Каждую секунду я ожидал, что случится нечто непредвиденное, что вся эта хрупкая зыбкость момента разрушится и полетит в тартарары. Наверное, я должен был твердо сказать себе: я – Александр фон Брюккен, и никто не может причинить мне вреда, иначе между нашими государствами разразится война. Но что я должен говорить Софи? Я видел, что она напугана до смерти. И тем не менее благоразумнее было не вываливать ей сразу всю правду. Хотя, честно говоря, я и сам не знал, какую именно правду выбрать. Очевидно, она уже приняла на грудь: ее ноги неуверенно заплетались, однако голова оставалась ясной.