Эрос и цивилизация. Одномерный человек - [173]

Шрифт
Интервал

ибо в отличие от Фрейда Маркузе полагает, что конфликт между инстинктами и цивилизацией не безысходен: репрессивность принадлежит не к сущности цивилизации как таковой, но лишь «специфически исторической организации человеческого существования». Основания для такого заключения Маркузе видит как в самой теории Фрейда, так и в меняющейся действительности. Отправным пунктом рассуждений Маркузе становится гипотеза Фрейда (работа «По ту сторону принципа удовольствия») о двух фундаментальных инстинктах в человеческой природе — влечении к жизни (и удовольствию как прекращению раздражения) и влечении к смерти, Эросе и Танатосе. Беспрепятственное удовлетворение этих влечений несовместимо с цивилизованным существованием, и поэтому общество подавляет их, ставит их себе на службу путем сублимации сексуального влечения (Эроса) и переориентации деструктивных импульсов (Танатоса) на внешний мир в форме труда, т. е. овладения природой и ее преобразования, и на внутренний мир в форме совести. Эта репрессивная организация инстинктов отражается и в структуре психического (душевного) аппарата, как она описана Фрейдом: если «Оно» является представителем принципа удовольствия, т. е. жизни, направленной на слепое удовлетворение влечений, то «Я» как посредник между «Оно» и внешним миром и «Сверх-Я» как голос общества в психике индивида представляют принцип реальности, обеспечивающий сохранность организма во внешнем мире. Последние два слоя сформировались исторически при переходе от принципа удовольствия к принципу реальности, в основе которого лежит факт нужды, означающий невозможность полного удовлетворения человеческих потребностей и, следовательно, необходимость борьбы за существование. Однако, как утверждает Маркузе, принцип удовольствия противится не цивилизации как таковой (не принципу реальности как таковому), но исторической форме принципа реальности в нашей цивилизации. Дело не в самом факте нужды, но в том, как она распределяется между членами общества, т. е. в том, что в интересах господства, в интересах привилегированной группы индивидов на плечи остальных возлагается дополнительное подавление. Для его обозначения Маркузе вводит понятие «прибавочной репрессии», а историческую форму принципа реальности он называет «принципом производительности». Таким образом, цивилизация питается энергией, отнятой у Эроса посредством ее десексуализации и сублимации, и, следовательно, ведет к фатальному ослаблению Эроса в пользу Танатоса, поскольку Эрос уже не может связать все деструктивные импульсы. Прогресс цивилизации оборачивается против самой же цивилизации и ведет к отрицанию рациональности господства. Переходя к рассмотрению современного состояния цивилизации, Маркузе отмечает, что благодаря техническим достижениям человечество сумело приблизиться к победе над нуждой, к удовлетворению витальных инстинктов человека и, следовательно, к освобождению инстинктов от ненужного подавления. Перед человечеством открывается возможность нового принципа реальности и превращения тела в самоцель. Однако это противоречит интересам господства. Чем реальнее возможность освобождения, тем сильнее необходимость репрессии, так как это позволяет избежать распада установившегося порядка. Производительность становится самоцелью: поскольку она не может ослабить репрессию, она поворачивается против индивидов и превращается в способ контроля. Тогда же, когда индивиды не заняты производительным трудом, контроль над сознанием осуществляется с помощью контроля над информацией, с помощью индустрии досуга и развлечений, с помощью формирования ненужных («ложных», «репрессивных», как назовет их Маркузе в «Одномерном человеке») потребностей — словом, с помощью манипулирования сознанием. Но теперь и само господство перестает быть индивидуальной функцией и также становится самоцелью, функцией целого, системы институтов, удовлетворяющих и контролирующих потребности индивидов.

Этот проницательный анализ современной цивилизации будет продолжен Маркузе в его книге «Одномерный человек». Здесь же автора интересует принципиальная возможность нерепрессивной организации инстинктов и, следовательно, нерепрессивного принципа реальности. Для этого он пытается найти формы нерепрессивного развития либидо в самой репрессивной цивилизации.

Маркузе приводит указание Фрейда на фантазию как на психическую деятельность, которая в значительной степени свободна от власти принципа реальности. Она является представителем принципа удовольствия в сознании и обладает собственной истинностной ценностью, опирающейся на собственный опыт преодоления антагонистической действительности. Однако в расколотом сознании человека властвует разум, в то время как фантазия, как и принцип удовольствия, бессильна. Миф, искусство, сфера эстетического — здесь фантазия хранит и осуществляет свои истины. Производительность стала основной ценностью западной цивилизации, а ее культурным героем является Прометей. В поисках альтернативной экзистенциальной установки Маркузе обращается к иным мифологическим архетипам, видя их в образах Орфея и Нарцисса. Именно в них наиболее полно выражается примирительное, не захватническое отношение к природе. Это образы радости, образы принципа нирваны как отсутствия напряжения, победы над временем и единства Эроса и Танатоса. Маркузе пытается проследить преломление этой экзистенциальной установки в интеллектуальной, философской культуре западной цивилизации, но приходит к выводу, что в ведущей ее линии — философии рационализма, разума — примирение возможно только как духовное: от Аристотеля (nous theos) до Гегеля (Geist). Философский разум поражен чертами репрессивности. Чувственность же занимает подчиненное положение в интеллектуальной культуре Запада: эстетика как наука о чувственности является второстепенной философской дисциплиной. На третирующее отношение к чувственности указывает и то, что предметом эстетики впоследствии стало прекрасное и его воплощение в искусстве. Рассматривая идеи Канта об общем корне чувственности и рассудка и Шиллера об эстетическом воспитании и эстетическом государстве, Маркузе указывает на попытки философов примирить разум и чувственность с помощью фантазии как на свидетельство возможности «либидозной рациональности», способной направить прогресс цивилизованной свободы. Единственно релевантным, по мнению Маркузе, является вопрос о том, возможно ли разумное построение такого состояния цивилизации, при котором потребности удовлетворялись бы таким образом, чтобы было устранена прибавочная репрессия.


Еще от автора Герберт Маркузе
Одномерный человек

Исследование современного состояния западной цивилизации, которая, благодаря технологическому прогрессу, сумела установить тотальный контроль над человеком во всех формах его жизнедеятельности.


Разум и революция

Работа Герберта Маркузе "Разум и революция" принадлежит к числу наиболее значительных произведений западноевропейской философии XX века, вполне справедливо ее называют одним из программных произведений Франкфуртской школы. Для читателя, живущего в постсоветском культурно- географическом пространстве, будет чрезвычайно важно познакомиться с этой книгой, одной из главных тем которой является вопрос о возможностях идеологического оправдания тоталитарной организации общества и тех философских предпосылок, которые могут тому способствовать или препятствовать.


Репрессивная толерантность

Эссе одного из наиболее известных философов-марксистов «франкфуртской школы» об обманчивости современной толерантности, которая стала использоваться для завуалированного подавления меньшинств вопреки своей изначальной сущности — дать возможность меньшинствам быть услышанными.


Секс – путь к свободе. Великая борьба за Эрос

Вильгельм Райх (1897–1957) — австрийский и американский философ и психолог, неофрейдист, выступавший с критикой репрессивной морали и развивавший идеи «сексуальной революции». Герберт Маркузе (1898–1979) — немецкий и американский философ, социолог и культуролог. Маркузе наряду с Райхом был одним из главных идеологов «сексуальной революции», с которой он связывал надежды на освобождение человека из-под гнета репрессивной цивилизации. В книге приводятся основные работы В. Райха и Г. Маркузе, посвященные данной теме.


Рекомендуем почитать
Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии

Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.


Сборник № 3. Теория познания I

Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.


Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения

Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.


Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Философские исследования

Людвиг Йозеф Иоганн фон Витгенштейн (1889—1951) — гениальный британский философ австрийского происхождения, ученик и друг Бертрана Рассела, осуществивший целых две революции в западной философии ХХ века — на основе его работ были созданы, во-первых, теория логического позитивизма, а во-вторых — теория британской лингвистической философии, более известная как «философия обыденного языка».


Капитализм и шизофрения. Книга 1. Анти-Эдип

«Анти-Эдип» — первая книга из дилогии авторов «Капитализм и шизофрения» — ключевая работа не только для самого Ж. Делёза, последнего великого философа, но и для всей философии второй половины XX — начала нынешнего века. Это последнее философское сочинение, которое можно поставить в один ряд с «Метафизикой» Аристотеля, «Государством» Платона, «Суммой теологии» Ф. Аквинского, «Рассуждениями о методе» Р. Декарта, «Критикой чистого разума» И. Канта, «Феноменологией духа» Г. В. Ф. Гегеля, «Так говорил Заратустра» Ф. Ницше, «Бытием и временем» М.


Восстание масс

Испанский философ Хосе Ортега-н-Гассет (1883–1955) — один из самых прозорливых европейских мыслителей XX века; его идеи, при жизни недооцененные, с годами становятся все жизненнее и насущнее. Ортега-и-Гассет не навязывал мысли, а будил их; большая часть его философского наследия — это скорее художественные очерки, где философия растворена, как кислород, в воздухе и воде. Они обращены не к эрудитам, а к думающему человеку, и требуют от него не соглашаться, а спорить и думать. Темы — культура и одичание, земля и нация, самобытность и всеобщность и т. д. — не только не устарели с ростом стандартизации жизни, но стали лишь острее и болезненнее.


Сумерки идолов. Ecce Homo

Фридрих Ницше — имя, в литературе и философии безусловно яркое и — столь же безусловно — спорное. Потому ли, что прежде всего неясно, к чему — к литературе или философии вообще — относится творческое наследие этого человека? Потому ли, что в общем-то до сих пор не вполне ясно, принадлежат ли работы Ницше перу гения, безумца — или ГЕНИАЛЬНОГО БЕЗУМЦА? Ясно одно — мысль Ницше, парадоксальная, резкая, своенравная, по-прежнему способна вызывать восторг — или острое раздражение. А это значит, что СТАРЕНИЮ ОНА НЕПОДВЛАСТНА…