Эринеры Гипноса - [116]

– И какое отношение это прекрасное изображение будет иметь ко мне? – со сдержанным любопытством спросил Мусорщик.

– К тебе никакого. – Тамир не поднимал головы, нанося последние штрихи. – Дэймос, который полезет в твое подсознание, почувствует прилив мощи, и та лишит его разумной осторожности на краткое время. Также твоя ценность для него увеличится. Будет жаль уничтожить сразу столь значимый приз. Он испытает неудержимое желание захватить эпиоса, за которым так долго охотился, живым. И отомстить. Наказать… Как наказывают дэймосы, ты знаешь.

– Знаю. Спасибо.

Тамир коротко взглянул на него, предполагая, что он вкладывает в эту благодарность иронию, а не искреннюю признательность. Но не увидел ожидаемой насмешки.

– Как я уже говорил, мне совсем не нравятся твои методы. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Знаю.

Он всегда знал, что делает. Особенно сейчас. Когда жилье сорной крысы наполнял дым близкого пожара.

Уже близко. Очень. Незримая преграда должна была вот-вот лопнуть, она уже прогибалась под чужим яростным давлением.

За мгновение до того, как это произошло, чужая воля начала тянуть целителя в сон, и он не стал сопротивляться сильному влиянию. Реальность погасла. Дэймос ворвался в его подсознание. Зеркало лопнуло градом осколков, впуская в тихую комнату – склад давних воспоминаний, прикрытых складками сновидения – незнакомого высокого человека. Он был настолько худым, что казалось, будто его фигура состоит из сплошных острых углов и прямых линий. Вспомнились страшные истории о тощем бродяге, которые любили рассказывать жители свалки среди прочих легенд и мифов.

Это воспоминание было лишним, но сейчас годилось и оно для того, чтобы держать мысли под контролем.

– Что за тощий бродяга? – спросил дэймос, глядя на целителя блеклыми глазами с черными точками зрачков.

В его голосе звучало легкое презрение и насмешка.

– Местный фольклор, – невозмутимо ответил Мусорщик.

– А ты, значит, тоже претендовал на роль легенды?

Горло сдавила невидимая рука, потянула, заставив сделать шаг вперед, навстречу смертельно опасному гостю.

Танатос. Вот кто посетил его мир снов. Безнаказанный, неуловимый убийца.

– Отброс, живущий на помойке, – продолжил он, в свою очередь рассматривая целителя. От грязно-синей повязки, перехватывающей длинные серые волосы, до босых ступней, виднеющихся из-под оборванного края хламиды. – Среди таких же отбросов.

Дэймос излучал почти физическое презрение, желание унизить и, как ни странно, ненависть.

– Каждый, кто оказывается на свалке – мусор. И ему положено тихо догнивать рядом с такой же падалью. Но нет, тебе все равно хочется власти, хотя бы даже над крысами. Не смог подчинить никого больше, решил управлять этими дегенератами?

Повиновение, унижение, приказы – единственно возможные критерии общения с окружающими для создателя кошмаров. Понятные, логичные…

– Ты – ничтожество. Думал, имеешь право помогать им? Лечить, защищать?.. И что они получили за это? Смерть и мучения. Твой мальчишка-прыгун мертв, крысы тоже дохнут. Одна за одной. И это все, что ты смог им дать.

Перед глазами возникла очень яркая картина.

Посреди сизых клубов, ползущих по земле, он увидел людей в противогазах, с ранцами огнеметов за спинами. От них убегали жалкие, кривые фигурки. Но не могли убежать. Длинные языки пламени превращали их в живые факелы, слепо мечущиеся среди битого кирпича и досок. Мусорщик почувствовал вонь горящей плоти, услышал вопли, в которых уже не было ничего человеческого.

Дуло огнемета в руках одного из солдат повернулось. Из него вырвалась струя пламени и окатила целителя. Он вспыхнул, как горсть сухих веток, как пригоршня травы. Но не мог ни потерять сознания, ни умереть, ни рассыпаться пеплом. Сколько длилась эта боль, невозможно было сказать, но, когда она оборвалась, целитель услышал торжествующий шепот дэймоса у своего уха:

– Я сам буду решать, что делать с моими людьми. Если они дохнут от заразы и голода, значит – я не хочу им помогать. Достойную жизнь получают лишь те, кто заслужил это.

– То есть унизился в полной мере? – Мусорщик понял, что снова может говорить, хотя его голос звучал как чужой. – Выслужился? Вымолил подачку?

– Достойны помощи лишь те, кто сумел договориться с нужными людьми. – Дэймос отстранился, выпустил воротник целителя, который сжимал, брезгливо вытер ладонь о свои льняные брюки. – А кто не смог – сдохнет. И ты не смеешь распоряжаться на моей территории.

– Твоей?

– Здесь все мое. И ты тоже.

Он окинул взглядом помещение, ухмыльнулся, показывая белые зубы, такие же длинные и неровные, как и все в нем.

– Этот мальчишка, выродок Эвергетов, был здесь? Ты ведь хотел использовать его? Добраться с его помощью до нормальной жизни? Прицепиться к богатым людям, обладающим властью. Также как и он сам должен был закончить свои дни на помойке, но он изо всех сил карабкался наверх. А ты следом за ним.

Описание происходящих событий с точки зрения дэймоса, абсолютно в логике его мира. Люди должны знать, что есть сила, которой они обязаны подчиняться. Делать, что велят, и не размышлять над приказами своего хозяина. Взаимопомощь, поддержка, желание защитить и получить защиту в ответ, привязанность и дружба – не существуют. Не должны существовать. Есть только подчинение, страх, ненависть, стремление выслужиться и получить подачку.