Еретики, или Люди, опередившие время - [4]

К другим важным деяниям Иоанновым относится начавшаяся при нем серьезная международная дипломатическая деятельность России. До второй половины XV века все внешние сношения московских князей ограничивались лишь тесным кругом русских удельных князей и татарами; с Ивана III прекращается вынужденная отчужденность Северо–восточной России; все отчетливее становится на Руси влияние Запада. Об этом мы можем судить хотя бы по тому, что дальнейшее повествование об истории России будет строиться историками в значительной части на сведениях, которые записали иностранцы, бывшие свидетелями тех или иных событий. Важнейшую роль в развитии дипломатических отношений России с другими странами играл посольский дьяк Федор Курицын, о котором еще пойдет речь в нашем исследовании. Иоанн желал создать единое, цельное, самодержавное государство. Давая характеристику Иоанну, можно сказать, что он был самым расчетливым и осторожным политиком, какого только можно представить. Политические интересы государства были для него всем. Они затмевали в нем прочие влечения. Все, что ни делал этот человек, исходило из его стремления к великодержавию. Даже те архитектурные изменения, которыми он положил начало приданию Москве ее нового вида, объяснялись его желанием через величественность строений показать народу значение царской власти и могущество государству. Иван III застал Москву деревянною. Столица не имела даже каменной стены, ибо древняя ограда, сделанная еще в княжение Димитрия Донского, разрушилась. При Иоанне III начинается и заканчивается строительство стен Московского Кремля — тех самых, которые стоят и сегодня. Тогда же итальянцы Марк и Петр Антоний построили на царском дворе (территория Кремля) церковь Благовещения, Архангельский собор. Итальянец Аристотель заложил великолепный храм Успения, дышащий простотой и могуществом, как и должно первому собору государства.

Двуглавый орел, перенятый Иоанном с герба греческого, стал теперь гербом Руси. В «Изложении пасхалий», написанном митрополитом Зосимой в 1492 году, Иван III именован «новым царем Константином», а Москва и вся Русская земля «Новым градом Константиновым».

Симпатии или антипатии Иоанна к тем или иным направлениям в церковной жизни также диктовались его великодержавными и политическими идеалами. Во взаимоотношениях с церковью Иоанн вел весьма тонкую и умную политику, направленную на реализацию интересов государства. Так, например, в знаменитом споре иосифлян и нестяжателей, который начался в его время, Иоанн в конце концов занял позицию иосифлян, хотя, казалось бы, тезисы нестяжателей, ратующих за отказ Церкви от владения землей и крестьянами (а это означало переход огромной собственности в собственность государства), более соответствовали интересам государя. Действительно, это были заманчивые перспективы, но Иоанн понимал, что такая постановка вопроса преждевременна (это удастся сделать лишь во времена Петра Великого) и что в настоящий момент для него гораздо выгоднее поддерживать иосифлян, рассматривающих Церковь как зримую экономическую и политическую силу. В обстановке, когда удельные князья оставались хотя вассальными, но все же владетелями, Иоанн нуждался в могучей объединяющей силе, и он видел ее в Церкви (так было в свое время на Западе с Оттоном II, который в борьбе с феодалами щедро одаривал Церковь, пока не создал единое мощное централизованное государство, после чего приступил к борьбе со все возрастающим политическим и экономическим влиянием Церкви).

Надо полагать, что и в своем отношении к движению новгородско–московских еретиков Иоанн руководствовался в первую очередь государственными интересами. Этого вопроса мы коснемся ниже, в разделе, посвященном борьбе с еретиками.

Семейные взаимоотношения Иоанна также ставились в прямую зависимость от государственных интересов. В разделе, посвященном борьбе с еретиками, мы увидим, что он мог принести в жертву, как ему казалось, великодержавным интересам своих самых близких людей.

Некоторые замечания относительно предполагаемого времени возникновения движения жидовствующих

Вот на таком историческом фоне и довелось «расцвести», если так можно сказать, движению жидовствующих. Я сознательно избегаю слова «возникнуть», так как, на мой взгляд, найти конкретные исторические корни этого движения практически невозможно. Есть несколько причин, не позволяющих сделать это. Во–первых, время, предшествующее бурному расцвету движения жидовствующих в Новгороде и Москве, — это период монголо–татарского ига, а потому сохранилось очень мало исторических документов, связанных с данной эпохой. Собственно говоря, именно со времени правления Ивана III начинает понемногу рассеиваться та пелена, которая окружала два с лишним века русской истории. И сразу же взгляду исследователя предстает определенная панорама религиозной жизни (и, в частности, ересь жидовствующих), о которой пойдет речь в данной статье. Вторая причина, не позволяющая проследить истоки рассматриваемого нами движения, кроется уже в самой формулировке поставленной проблемы: «обнаружить истоки движения». Из дальнейшего содержания статьи мы сможем увидеть, что принципы, вероучение, догматы этого движения напрямую проистекают из Библии, минуя призмы византизма. А потому учение это может быть каким угодно древним и существовать оно могло такое же время, какое существует на Руси христианство. Автор этого, однако, не утверждает и считает, что найти начальную точку данного движения (или учения) просто не представляется возможным. Примечательным, впрочем, остается тот факт, что многие авторы вслед за Иосифом Саниным стремятся все же определить эту «начальную точку» и связывают ее с неким Схарией–евреем