Еретики, или Люди, опередившие время - [29]

Ко времени, о котором наше повествование, Россия переживала необыкновенно сильную и уникальную по своему размаху религиозную борьбу. Есть все основания считать, что и сам Иоанн во многом склонялся к «еретикам». Доподлинно известно, что его невестка Елена придерживалась этой веры и в ней же воспитывала сына Дмитрия. Своим примером и контрастом с окружающими она оказала огромное влияние и на своего супруга, наследника престола Иоанна Младого. Но тому не суждено было как–то проявить себя, потому что в 1490 году он слегка приболел, был «залечен» докторами Софьи и в страшных мучениях скончался. В том же году состоялся первый Собор, осудивший еретиков и предавший их проклятию. Но реформационное движение все ширилось, размывая почву под официальной Церковью. Осудившие еретиков церковники ожидали спустя два года после указанного выше Собора конца мира. И когда этого конца, как и предсказывали «еретики», не последовало, движение обрело еще большие масштабы.

И здесь мы встречаемся с тем феноменом, который повторится позднее во времена раскола. Казалось бы, неудержимое народное религиозное движение приостановлено церковной и государственной властями (и это несмотря на то, что значительная часть как церковников, так и политиков в обоих случаях были не на стороне господствующей Церкви). Объясняется этот факт феноменом почти неограниченной царской власти, в особенности же начиная именно со времени Иоанна III. Если учитывать, какое влияние имела Софья на своего супруга, то становится понятным, почему его отношение к облагодетельствованным им некогда «еретикам» резко меняется. Софья было заинтересована в подавлении «еретиков», т.к. ставила своей целью воцарение по смерти Иоанна своего сына Василия, в то время как оппозиционные ей «еретики» хотели бы видеть на троне Дмитрия. В 1497 году Василий составляет открытый заговор против отца и восстает на него, пытаясь захватить власть. Но его попытка оканчивается неудачей. Уже по тому, что его оставляют в живых, можно судить о влиянии Софьи на супруга. В 1498 году Иоанн Васильевич венчает своего внука Дмитрия на царство. Это было самое первое венчание наследников русских царей (до этого великие князья просто составляли завещания.) Казалось, истории России суждено теперь пойти по новому руслу, руслу реформации и просвещения. Но уроки Виссариона не прошли для Софьи даром. Путем подкупов, заговоров, клеветы ей удается отвратить сердце Иоанна от внука (1502 г.), а вместе с этим наложить опалу на всех «еретиков». В том же 1502 году наследником престола был объявлен Василий, а Дмитрий и его мать Елена заключены в темницу, где они по смерти Иоанна и умерли (или были умерщвлены, что в сущности уже не имеет большого значения).

27 декабря 1504 года, на третий день рождества, Москва увидела инквизиционные костры. В деревянной клетке были сожжены Иван Волк Курицын, Дмитрий Коноплев, Иван Максимов и другие еретики. Великий князь Иван Васильевич с сыном Василием и митрополитом Симоном, с епископами и всем церковным Собором приговорили их к сожжению. Той же зимой в Новгороде были сожжены Иван Некрас Рукавов, архимандрит Юрьевского монастыря Кассиан с братом Иваном Самочерным, Гридя Квашня, Дмитрий Пустоселов, и, по всей видимости, другие, менее известные еретики.

С людьми, которые совсем недавно участвовали и в проведении торжественного венчания князя Дмитрия Ивановича и в подготовке Судебника 1497 года, теперь расправились, как с уголовными преступниками[112].

Но вольнодумство продолжало существовать в народной среде. В 1511 году И. Волоцкий требовал от великого князя Василия нового сыска над еретиками, иначе он грозил погибелью «всему православному христианству от еретических учений».

Итак, «выметена» была из Кремля ересь, восторжествовала партия Софьи, навеки упокоился на своем царственном одре не имевший покоя в последние дни своей жизни Иван III, и жизнь в России пошла своим привычным чередом. Попритихли в «худых местах» споры о вере, и хотя инквизиция, основы которой заложил у нас Гонозов, не достигла таких масштабов, как в католических странах, городские площади слишком часто стали освещаться кострами, на которых горели еретики (В.Соловьев даже заметил, что «наша» инквизиция «отличалась от католической лишь дровами: если в католических странах людей сжигали на березовых дровах, то у нас — на осиновых»).

Царствование Василия было отмечено жестокостью и возвратом к невежеству. Хотя, надо отдать должное, он сумел еще крепче сплотить разрозненное русское государство. Но вот в личной жизни ему не везло — у него никак не рождался сын. Многим преблагим угодникам возносились молитвы, много святых мест он обошел, много икон перецеловал, даже жену сменил, прежде чем в ночь, отмеченную землетрясением, бурей и грозою у него родился сын и наследник — Иван IV, прозванный впоследствии Грозным, — кровавый царь, положивший начало тому террору, от которого до сих пор не может оправиться и избавиться Россия. Но и при том кровавом царе оставались люди, верные библейскому учению, которое некогда ярко вспыхнуло в движении жидовствующих. Стоглавый Собор, созванный в 1531 г. во время царствования Ивана IV, принял положение, которое до сих пор не отменено Православной церковью и принятие которого было бы невозможно, если бы не наследство учения жидовствующих. Суть этого положения состоит в том, что наряду с воскресным днем нужно соблюдать и день субботний; положение, которое утверждалось на этом Соборе авторитетом Петра и Павла.