Еретик. Книга 3 - [95]

– Вивьен, – возвестил архиепископ почти торжественно. – Как и всегда, я собираюсь спросить тебя, готов ли ты добровольно сознаться в своих прегрешениях, чтобы мы могли не приступать к допросу с пристрастием.

Подождав еще немного и так и не услышав от своего арестанта ответа, он скорбно покачал головой.

– Посмотри на себя, – сочувственно произнес он. – Ты измучен. И ведь только в твоих силах прекратить всё, ты это знаешь не хуже меня. Почему ты продолжаешь упорствовать? Почему самостоятельно продлеваешь свои страдания?

Вивьен не отвечал, буравя де Борда ненавидящим взглядом. Ненависть к нему сейчас, после визита Ренара, обострилась. В каждом его сочувствующем слове Вивьен слышал фальшь и издевку.

– Просто ответь на несколько вопросов, и все закончится, – мягко продолжал увещевать де Борд.

Вивьен знал, что он лжет, и молчал.

Де Борд сокрушенно вздохнул. Все это время Ренар стоял позади него, опустив взгляд в пол. Казалось, ему было не менее тошно находиться здесь, чем арестанту.

– Твой выбор, – вздохнул де Борд, кивнув.

Вновь подхватив Вивьена под руки, палачи потащили его в заднюю часть комнаты, где снова сорвали с него пропитанную грязью рубаху. Они толкнули его вперед так, чтобы он упал на колени. Болезненный удар, пробежавший неприятным отзвуком по всем ранам, едва не спровоцировал тихий стон, но на этот раз сдержаться удалось.

Один из палачей туго затянул на запястье Вивьена длинную веревку, дернув за конец которой, заставил руку арестанта вытянуться в сторону. Второй конец веревки он привязал к вмонтированному в стену металлическому кольцу, которое располагалось на уровне линии плеч стоявшего на коленях узника. Палач действовал быстро и уверенно. Уже через миг он принялся за вторую руку и вытянул ее, привязав к колонне, стоявшей по другую сторону. В результате Вивьен оказался на коленях на каменном полу, зафиксированный в этом положении с раскинутыми в сторону руками.

Де Борд переместился, став напротив него, и Вивьен невольно поднял глаза, понимая, что его пытаются дополнительно унизить пребыванием в таком положении.

– Ренар, друг мой, не поможешь мне? – нарочито дружественно произнес архиепископ.

Ренар сдвинулся с места. Только теперь Вивьен увидел в его руках довольно крупное распятие с изображением Спасителя. Ренар мрачно пронес его по комнате и повесил на стену позади де Борда на заранее заготовленный гвоздь. Архиепископ почтительно отошел, чтобы арестант мог видеть распятие, и осенил себя крестным знамением. Затем он сосредоточил терпеливый, все еще полный сострадания взгляд на Вивьене.

– Господь свидетель, ты не оставляешь мне выбора, – покачал головой он. – Твое молчание заставляет нас идти на крайние меры. Но я понимаю, – вдруг сказал он, – ты запутался. Ты погряз в заблуждениях и уже не отличаешь правду от лжи. Вспомни же, кого ты предаешь своими заблуждениями! Святая инквизиция была создана во имя Господа, дабы оберегать души человеческие от мерзкой ереси. Ты был среди воинов Господних, но перешел на сторону врага. Ты предал Господа, Вивьен, и продолжаешь делать это своим молчанием. Вина твоя неоспорима, но ты не желаешь признать ее. Не желаешь произносить ни слова. – Де Борд повернулся к распятию. – Возможно, теперь ты образумишься. Посмотри! – Он кивнул на изображение Спасителя. – Посмотри, кого ты предаешь! Господь наш Иисус Христос страдал за грехи человеческие, он отдал жизнь чтобы спасти наши души, а ты вероломно предаешь его.

На время он замолчал, наблюдая за реакцией арестанта. Что-то в груди Вивьена защемило, когда де Борд заговорил про предательство Бога, однако он постарался не показать этого.

«Это неправда. Господа я не предавал никогда», – возразил Вивьен про себя. При этом он невольно отвел глаза от распятия, почувствовав себя особенно беззащитным с раскинутыми в сторону руками. — «Я грешил. И много. И во мне есть что-то злое, я это не раз чувствовал. Но, Боже, разве я не пытался поступать с людьми так, как Ты завещал – с любовью? Я ведь старался помочь всем, кому мог! Неужели это была ересь? И неужели она так мерзка Тебе, что Ты решил учинить мне такую расправу за нее?»

– Ты должен заговорить, Вивьен, – устало вздохнул де Борд. – Я, помнится, уже предлагал тебе сказать хоть слово. Любое. Но твое упорство мешало тебе сделать даже это. Сегодня ты должен будешь перед ликом Спасителя узнать цену этого упорства и понести за него наказание.

Вивьен продолжал молчать.

– Палач, – кивнул де Борд.

Вивьен проследил за движениями палача и понял, что сегодня его ждут плети. На миг он даже позволил себе вздох облегчения: он знал, что сможет выдержать эту пытку. Ему не раз приходилось получать удары плетьми в аббатстве, не говоря уже о розгах в детстве, оставивших не один рубец на его спине.

– Сто ударов, – сказал де Борд. – Считать ты умеешь, поэтому можешь представить, каково будет их вынести. Но тебе уже приходилось испытывать на себе плети, верно? – Он снова подождал на случай, если арестант ответит, но, не услышав ни слова, продолжил, кивнув: – Если ты вслух сосчитаешь всю сотню, обещаю тебе, что больше ничего терпеть не придется.