Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк - [184]

Творческое наследие философа и, в частности, его трактовка Столетней войны и роли, сыгранной в ее ходе Девой, оказали огромное влияние не только на его современников. С ними, насколько можно судить, был целиком связан и следующий, пятый этап развития образа Жанны д’Арк в представлениях французов, пришедшийся на самый конец XVIII — первую половину XIX в. Ни события Революции 1780-х гг., ни приход к власти Наполеона I, ни Реставрация, ни даже либеральные революции 1830 и 1848 гг. не имели столь существенного значения для оценки деяний Орлеанской Девы, как идеи великого мыслителя. Они оказались восприняты прежде всего республиканской, а затем и либеральной историографией, представители которой последовательно выстраивали образ Жанны как простой девушки из народа, противопоставляя ее образованным людям XV в. и, прежде всего, королевскому окружению. Ее оценка как инструмента, использованного в своих политических интригах приближенными Карла VII, в работах этих историков полностью вытеснила образ святой, сложившийся в эпоху «католического Возрождения».

Именно развитием либеральной французской историографии и желанием дать ее идеям достойный отпор во многом, как мне представляется, обусловливался возврат к пониманию Жанны д’Арк как святой, произошедший в католической историографии в середине-второй половине XIX в. Этот период и стал заключительным, шестым этапом процесса мифологизации личности французской героини. В эти годы историки-католики вновь вынуждены были выстраивать свой собственный образ Орлеанской Девы «от противного», как в свое время они поступали в ответ на изыскания французских протестантов.

Наиболее ярко данная тенденция проявилась в католических кругах Орлеана, где почитание Жанны д’Арк не прекращалось на протяжении почти пяти веков, начиная с момента снятия английской осады с города 8 мая 1429 г. Именно здесь во второй половине XV — начале XVI в. был создан корпус текстов, в которых, как мне представляется, ранее всего утвердилась идея ее святости. Именно здесь был учрежден ежегодный праздник, в XVII в. получивший ее имя. Именно здесь с XV в. произносились в ее честь церковные панегирики, в которых также последовательно развивалась тема ее святости.

Несмотря на то, что политические события конца XVIII — первой половины XIX в. в немалой степени способствовали секуляризации образа Жанны, с середины XIX в. и особенно с момента восшествия в 1849 г. на местную епископскую кафедру монсеньора Феликса Дюпанлу начался период наиболее активного превращения Девы в новую национальную святую Франции.

Возрождение сугубо религиозного праздника Девы, обновление тематики панегириков, произносившихся в ее честь в соборе св. Креста, и, наконец, организация ординарного процесса по канонизации Жанны д’Арк, первая сессия которого пришлась на 1874–1875 гг., — все это свидетельствовало о стремлении Орлеанского епископата добиться официального признания святости французской героини. Руководствуясь нормами канонического права, сформулированными в трудах Просперо Ламбертини (будущего папы Бенедикта XIV) и являвшимися в середине XIX в. основой любого канонизационного процесса, опираясь на выкладки католических историков XIX в. (прежде всего, Анри Валлона), а также на внушительный корпус средневековых источников, ставших доступными благодаря изданию Жюля Кишра, епископ Дюпанлу и его соратники смогли свести воедино все необходимые составляющие образа своей новой святой — девушки, наделенной исключительными христианскими добродетелями, на протяжении всей жизни отличавшейся образцовым поведением и совершившей ряд неоспоримых с церковной точки зрения чудес.

Таким образом, завершающий этап процесса формирования представлений о святости Жанны д’Арк во французском обществе следует, как мне кажется, связывать прежде всего с деятельностью представителей Орлеанского епископата и его главы. Вне всякого сомнения, этот процесс оказался крайне долгим и сложным, он не был поступательным, но он, вопреки мнению многих современных историков, никогда и не прерывался. Идея о том, что французы забыли о своей героине к концу XV в. и вспомнили о ней лишь во второй половине XIX в., не подтверждается данными источников: рассмотрение истории Жанны д’Арк через понятие «святость», в рамках парадигмы discretio spirituum как нельзя лучше подтверждает этот факт.

События, развернувшиеся вокруг празднований в честь Вольтера в 1878 г «массовые паломничества французов в Домреми и процедура канонизации Жанны, приостановленная в 1879 г. Ватиканом на том основании, что существующий во Франции культ ее почитания противоречит нормам канонического права, лучше всего, как мне кажется, свидетельствуют о том, что сама идея святости Девы в конце XIX в. уже не подлежала сомнению. Безусловно, до официального признания этого факта оставалось еще около сорока лет. Упущенное время потребовало от Орлеанского епископата проведения нового ординарного процесса в 1887–1888 гг., вопрос о канонизации на рубеже XIX–XX вв. несколько раз становился предметом яростных споров во французском парламенте, некоторые члены которого предпочитали видеть в девушке «всего лишь» патриота своей страны. Жанна превращалась то в шизофреничку (в связи с развитием психиатрии в начале XX в.), то в антисемитку (в ходе дебатов по делу Дрейфуса в 1894–1906 гг.), то в святую, пусть и не канонизированную, покровительницу Франции во время Первой мировой войны.