Ересь - [19]

– Саймон, вы ведете себя хуже своего юного предка. На какие-то обстоятельства вы реагируете слишком эмоционально.

Замечание задело Хэтэуэя, который, вообще-то, не считал себя человеком эмоциональным. Но слова доктора Бибо, к его удивлению, были справедливы. С детства он сказкам предпочитал реальные истории и сохранил эту страсть до сих пор. Чем глубже в прошлое уходили события, тем больше они его привлекали. Уроки истории давали информацию, но не подлинный опыт. И только сейчас Саймон начал понимать, какое сильное влияние оказывал на него «Анимус».

«И я еще смею упрекать Габриэля», – подумал профессор.

– Что же такое невероятное вы увидели, что заставило вас прервать имитационное моделирование? – спросила Виктория, поднимая его руки и освобождая из ременной упряжи.

– У Жана де Меца есть скрытый клинок, – уже совершенно спокойно сообщил Саймон.

Женщина резко повернула голову в его сторону, ее глаза расширились от удивления.

– Ассасин! Саймон, это действительно впечатляющая новость.

– Как я мог не догадаться об этом раньше. – Пока Хэтэуэй говорил, новые мысли приходили ему в голову. – Жанна была яркой фигурой и, разумеется, привлекла внимание как ассасинов, так и тамплиеров. Вероятно, они искали человека, способного осуществить пророчество. Похоже, у нас появился шанс собрать дополнительную информацию о деятельности ассасинов в пятнадцатом веке и о частице Эдема номер двадцать пять, а также проследить жизненный путь двух удивительных личностей, носителей ДНК Предтеч.

– К слову, это наверняка заинтересует Риккина настолько, что он даст зеленый свет вашим исследованиям. – Виктория расстегнула последнюю застежку и отступила в сторону, позволяя Саймону спуститься с помоста.

Он чувствовал дрожь во всем теле и потому, как и в прошлый раз, позволил Виктории довести его до стула и дать стакан воды. После этого доктор Бибо достала планшет и начала просматривать свои записи.

– Кажется, вы рады даже больше, чем я сам, – заметил Саймон.

– А почему бы и нет? – Виктория улыбнулась и пододвинула свой стул чуть ближе.

Хэтэуэй вытянул шею и посмотрел на экран планшета:

– Вы знаете, кто тогда состоял в ордене тамплиеров или ассасинов? Мы можем запрограммировать симуляцию на встречи с этими субъектами.

– Да, это интересный исторический отрезок времени, – согласилась Виктория, бегая пальцами по сенсорному экрану, – прошло чуть более сотни лет после казни Жака де Моле и роспуска ордена.

Роспуск. Подходящее слово. Орден, некогда могущественный, был ввергнут в хаос, особенно его французская ветвь. Тамплиеров принудили отступить. Ассасины, воспользовавшись удобным случаем, безжалостно преследовали своих врагов и уничтожали их одного за другим. Но ничто не могло остановить возрождение ордена, он медленно отвоевывал позиции, на время перебравшись из Европы в Англию.

– И возвращение контроля над Францией стало бы для тамплиеров первой наградой, целью ассасинов было не допустить этого, – сказал Саймон.

– У нас мало имен из этого периода, – сказала Виктория. – Многое утрачено. Ассасины ликовали, когда де Моле, как еретика, сожгли на костре. Они не хотели видеть Францию местом возрождения ордена. Ассасины считали, что Франция должна принадлежать французам, а тамплиерам было выгодно, чтобы Франция перешла под контроль Британии, где влияние тамплиеров было достаточно сильным. Англичане и бургундцы будут делать все, чтобы дискредитировать дофина и всех его сторонников.

– И Жанну в том числе.

Виктория кивнула:

– Сейчас… мы наверняка знаем предка только одного тамплиера. – Она показала Саймону его фотографию, и радость в его глазах тут же померкла.

– А, он. Славный парень.

Хэтэуэй читал файл этого конкретного индивида совсем недавно. Его смерть вряд ли будет кем-то оплакана, и уж точно не Саймоном. Уоррен Видик, жестокий и умный создатель «Анимуса», который для разработки новейших технологий использовал собственную генетическую память. Он утверждал, что его предок – Жоффруа Тераж, один из палачей Жанны, – был таким же неприятным человеком, как и сам Видик.

– Среди любителей всякой мистики бытует отвратительная легенда, будто сердце Жанны упорно отказывалось гореть, – сказал Саймон. – Были очевидцы, которые утверждали, что оно сохранилось нетронутым в кучке пепла. Тераж по долгу службы собрал пепел – и заодно сердце, неподвластное огню, – будущей святой и выбросил все это в Сену, чтобы останки Жанны не беспокоили воображение ее врагов. Восхитительная ирония судьбы. Потомок Жоффруа Теража – как и любой тамплиер – желал бы заполучить ДНК Жанны для дальнейшего изучения. Поступок его предка, должно быть, мучил Видика на протяжении всей его жизни.

Тераж был англичанином. У Саймона появилось неприятное ощущение, что Жоффруа, как британский тамплиер, в определенный исторический момент оказался не на той стороне.

Коснувшись его плеча, Виктория прервала размышления Саймона:

– Уже поздно.

– Не настолько.

– Сегодня вы проделали большую работу, и вашему мозгу нужно обработать полученную информацию. Первые несколько дней в «Анимусе» отнимают у человека много сил.

Саймон хотел было возразить, но потом лишь вздохнул и сказал: