Эректус - [35]

Командир «Ястребов» подал сигнал, и полицейские в белых комбинезонах, сковывавших движения, начали продвигаться к дому. Набережная была перекрыта с обеих сторон, поскольку дом 22 на аллее Парадайз выходил прямо к воде. На берегу выстроились мощные буксиры, ежедневно переправлявшие грузы. Воздух был переполнен запахом мазута. На асфальте лежали кучи покрышек.

– Этому местечку далеко до парадайза[14], – подшутил Лукас, чей голос заглушала защитная маска.

Ставни хибары были герметично закрыты. «Ястребы» поднялись на две бетонные ступеньки. Они обнажили свое оружие. Лукасу это было не по душе, но из-за необходимости соблюдения мер безопасности его мнение не учитывалось. Всем провели инструктаж о бактериологической угрозе и возможности встретиться с жильцом с очень заразной болезнью. Санитары-носильщики остались позади, они не будут вмешиваться до тех пор, пока их не позовут.

Анна заметила усиливающееся волнение биолога. После того что между ними произошло («Анна, ты с ним переспала, и тебе понравилось!»), она стала хорошо считывать его настроение. Иногда у нее складывалось впечатление, что уже целую вечность они шли плечом к плечу по следу вируса Крюгера, преодолевая невообразимые трудности. По вечерам после ужина они рассказывали о своих надеждах и, конечно, о разочарованиях. Они знали истории друг друга. У одного – Мануэлла, любимая жена, два обожаемых сына, благополучная жизнь в Женеве. У другой – Ян, искренняя любовь и сомнения, подтачивающие душу. Сейчас тот факт, что они были близки, сделал эти темы необсуждаемыми. Молодая женщина вынуждена была признаться самой себе, что сожалеет об их былой свободе слова. Лукас относился к тем немногим людям, которые понимали ее, конечно, за исключением Яна, точнее такого, каким он был в самом начале… У Анны было такое чувство, что она знакома с этим мужчиной очень близко не только потому, что ощутила его движения внутри себя, но и потому, что Лукас обладал редким качеством слушать и понимать своего собеседника. Сейчас за масками дружелюбия между ними существовало волнение, что-то среднее между нежностью и возбуждением, которое они старались не замечать. Это приключение изменит их, без сомнения…

Входная дверь подверглась ударам тарана. В это мгновение Анна пожалела о том, что настояла на своем присутствии. Стресс удвоился от малоскрываемого возбуждения. Перспектива встретить зараженного человека одновременно казалась интригующе сюрреалистической и в то же время невероятно тревожила. Однако, если это действительно то, что они предполагают, это докажет все ее теории. И это вызовет дальнейшие последствия… Насколько сильно? И на кого мог бы быть похож человек, зараженный вирусом Крюгера?

Анна вздрогнула и направилась в сторону биолога:

– Лукас, если Виллемс – первая жертва вируса, вы думали о…

– О том, как он выглядит?

– Да…

– Не волнуйтесь, пока что нет информации о том, что вирус может вызывать изменения у человека. Возможно, это обычные раны, потеря сознания…

– Вирус уже заразил обезьяну. А они наши самые близкие генетические братья.

– Я в курсе! И если Виллемс заражен, это означает, что человеческая форма вируса дремлет внутри этих стен. То есть вы ничего не трогаете. Договорились?

Наконец-то створка двери с грохотом открылась. Смрадный запах ударил им в нос. Лукас взглядом спросил Анну: «Готова?» С побледневшим лицом она решительно кивнула головой.

Мужчина и женщина вошли внутрь и последовали за командиром по темному коридору. Зловоние было невыносимым. Густое, по консистенции напоминающее смолу, оно проникало в ноздри, устилало слизистую и вызывало едва сдерживаемую тошноту. Группа прошла вдоль кухни. На столе валялись остатки пищи, мойка была завалена бумажными упаковками. Словно кто-то вывернул содержимое шкафчиков и разграбил все запасы. Остались нетронутыми только консервы, разбросанные повсюду.

В спальной комнате кровать была неубранной. Разорванная одежда устилала пол. «Ястребы» уже продвинулись в гостиную, но Лукас с Анной задержались. Собираясь открыть дверцу гардероба, биолог наткнулся на лестницу, ведущую в подвал. Он включил светильник и зашагал по ступенькам. Анна следовала за ним. Запах стал насыщенней, тошнотворная стена разлагающегося мяса и экскрементов. «Ястребы» поспешили их догнать, недовольные тем, что идут последними. По протоколу отряд должен идти первым, устраняя любую опасность для гражданских, но теперь было слишком поздно.

Огромный подвал был погружен в темноту. Вдоль стен стояли стеллажи, на которых были выстроены десятки клеток. В первой клетке, справа от них, вокруг камня свернулась высушенная змея. В следующей – валялась какая-то птица, одно ее крыло было полусогнуто. Анна тотчас же узнала жако, один из видов говорящих попугаев. Никаких сомнений: это было логово торговца животными, которых запрещено продавать.

– Вот, значит, чем он занимался…

– Теперь мне стало понятным его решение жить в таком порту, как Ричардс-Бэй. Ему оставалось лишь отправлять их через свою сеть.

Лукас подошел к клетке, чтобы рассмотреть лежащую на спине зеленую мартышку. Обезьяна была мертва, и на ней не было никаких видимых следов от ран.