Эреб - [115]

Это, конечно, тоже неплохой выход из положения, подумал Ник. Бегство. Вот только поделилась ли она с матерью подлинной причиной?

У Эмили сегодня, похоже, все шло кое-как, она выглядела еще более усталой, чем вчера. Девушка старалась не замечать вопрошающих взглядов Ника, однако немного спустя в его мобильнике обнаружилась SMS: Играла до трех часов ночи, получила отвратное задание. Боюсь, скоро вылечу. До встречи, я очень за тебя рада! Эмили.

Последнюю фразу Ник перечитывал, как минимум, раз двадцать. Эмили очень за него рада.

Остаток школьных занятий он старался не носиться по школе с блаженной улыбкой, но чувствовал себя очень легко, просто поразительно, до чего легко. Быстрей бы наступил вечер. Тогда он будет пить чай у Виктора, возможно, они будут обсуждать какие-нибудь новые теории, и рядом обязательно будет Эмили. Порой все в жизни складывается идеально гладко.

Ник побежал к метро, едва досидев до конца последнего урока. Он подумал, что надо сегодня немного сократить прежний окольный маршрут; может быть, проехать две, максимум три остановки в другом направлении, затем сделать пересадку и как-нибудь через Сити добраться до Кингс-Кросса.

Все шло как по маслу, никто за ним не увязался, Ник следил за этим очень внимательно. С поездами тоже везло — он почти не ждал на пересадках.

Вот-вот, думал Ник, стоя в толпе на перроне станции Оксфорд-кольцевая и уже слыша приближающийся поезд. Вот-вот он будет там. Он всего лишь в трех станциях от Эмили и чайной церемонии Викто…

Что-то ударило его в спину. Толчок оказался очень сильным. В первую секунду Ник не сообразил, что случилось, только заметил, как круглая эмблема метро на противоположной стене вдруг стала накатывать прямо на него, услышал крики стоявших вокруг людей, почувствовал, как из-под ног уходит земля. Потом, словно в замедленной съемке, он увидел, как нога его проскальзывает по краю перрона. Внизу блеснули рельсы, и Ник понял, что сейчас упадет прямо на них.

Поезд грохотал уже совсем близко. Он попытался сохранить равновесие, но руки беспомощно ухватили лишь воздух. В темноте туннеля засверкали огни. Закричали люди.

«Вот-вот», — эхом пронеслась мысль, уже мелькавшая прежде в голове Ника. Только теперь она наполнилась новым, совершенно ужасным смыслом.

Что-то рванулось к нему. Поезд? Нет, рука. Его втащили назад, бросили на перрон; поезд уже с лязганьем втягивался на станцию.

Люди вокруг, много, много голосов.

— Его толкнули!

— Да нет, я бы увидел.

— Это из-за толчеи.

— Нет, все было намеренно! Этот тип опрометью убежал!

Ник с трудом пошевелился, и рослый мужчина в голубой спецодежде помог ему подняться на ноги.

— В последний момент, — устало переводя дыхание, произнес мужчина. — Боже правый, я будто уже видел тебя под поездом.

Ник не мог выдавить ни слова. Он пошатывался, и мужчина поддерживал его. Обеими руками Ник вцепился в рукав форменной куртки, заметив на голубой ткани белые пятна.

Большинство людей вошли в вагоны, и поезд тронулся. Появился полицейский в желтом бронежилете и стал задавать вопросы. Голос возвращался к Нику с трудом. Да, он думает, что его толкнули. Нет, он не видел, кто. Да, мужчина в рабочей куртке спас его. Нет, ему не нужна медицинская помощь.

Полицейский все зафиксировал, не забыв и про имена и адреса свидетелей, один из которых видел убегавшего юношу (его лицо было скрыто под капюшоном), — и пообещал позвонить, если запись, сделанная камерой наблюдения на перроне станции, будет сносного качества.

Пропустив еще один поезд, Ник наконец вошел в вагон. Он почти не чувствовал ног, а потому старался шагать очень осторожно. Только не думать пока о случившемся. Он потом подумает. Сейчас лучше всего просто дышать.

Ник уставился на схему метро, висевшую на стене вагона наискосок от него. Сейчас он рад был бы всему, что могло хоть немного его отвлечь. Знакомая картинка успокаивала и напоминала об игре в угадайку, которой он раньше увлекался, когда ездил с отцом в подземке. Центральная линия? Красная. Кольцевая? Желтая. Пикадилли? Синяя. Виктория? Голубая. Хаммерсмит-энд-Сити? Розовая.

Ник чувствовал, что его сердце успокаивается, а дыхание становится размереннее и глубже. Он не умер. Он даже не лежит в коме. А обо всем остальном он подумает позже.

— Кто-то пытался что? — Виктор за руку втянул Ника в комнату и захлопнул дверь. Бородка его дрожала, и Ник еле сдержал улыбку.

— Ничего же не произошло, — он смотрел в побелевшее, как мел, лицо Эмили. — Правда, мне все еще немного не по себе. Можно что-нибудь холодного попить?

Виктор побежал на кухню. Там у него, очевидно, что-то выпало из рук и со звяканьем разбилось. Ник с Эмили слышали, как он чертыхается, возится и подметает.

— Надо было нам вместе сюда ехать, — Эмили прижалась к Нику и обняла его.

— Нет. Тогда можно было бы распрощаться с твоей конспирацией. Они тебя не вычислили, и я очень этому рад.

— Моя конспирация в любом случае скоро потеряет смысл. Со следующим заданием я наверняка не справлюсь.

— А что там?

— Даже говорить сейчас не хочется; я все еще в шоке от того, что с тобой случилось.

Виктор вернулся, неся огромный стакан чая со льдом.