Эреб - [114]

— Что? — Бринна всхлипывала, хотя Ник слышал, как она изо всех сил старается справиться с собой. — Н-н-но это н-н-неправда.

— Ага, как же, — сказал он и сам изумился тому, как уверенно вдруг себя почувствовал, — давай, сочиняй больше. Знаешь, пошла ты к черту. Завтра и так все узнают.

— Нет! Это была не я! Откуда… почему ты так говоришь? — Паника в ее голосе была вязкой, как сироп.

— Это говорит игра, а кто же может знать лучше? Игра хочет, чтобы об этом узнали все.

Ник не мог понять, почему не чувствует никакого удовлетворения. Никакой радости. Ведь он, считай, за шкирку поймал преступника, по вине которого Джеми лежит в больнице. Но сейчас им владело только сочувствие с примесью отвращения.

— Но я же не хотела! — девушка уже кричала. — Думала, что он, самое большее, разобьет себе нос, раздерет запястье, но только не это! Только не это… — Она осеклась.

Ник подумал, что Бринна сейчас увидела перед глазами ту же картину, что и он, — увидела Джеми, лежащего с вывернутыми ногами в луже крови посреди дороги.

— Он так быстро мчался по улице… Я ему еще даже кричала вдогонку, но он меня не слышал, все быстрее разгонялся…

А вот и моя вина в той катастрофе, подумал Ник.

— Почему ты это сделала? — хрипло спросил он.

— Ну как это почему? Потому что Вестник так захотел. Он описал велосипед и объяснил, как подвешены тормоза. У него даже была инструкция с рисунками, — она усмехнулась. — Ты не можешь себе представить, как часто я мечтала о том, чтобы все можно было повернуть вспять. И теперь меня преследует страх. Днем и ночью. Я все время вижу во сне, как он умирает. А потом приходит ко мне.

И она опять, как тогда, разразилась визгливым сумасшедшим смехом человека, который уже не может себя контролировать. От этого хохота у Ника по спине поползли мурашки.

Он переглянулся с Виктором и Спиди.

— Послушай, — сказал он, — может быть, я смогу остановить эту затею с плакатами.

Спиди кивнул.

— Ясное дело, — шепнул он. — Квокс получит свое местечко на кладбище. Только настоящие герои готовы жертвовать собой ради дамы.

— Так, — Ник потер лоб, — выслушай меня сейчас внимательно, о'кей? Ты объяснишь, что произошло, полиции или мистеру Уотсону, как захочешь. Но главное — расскажешь обо всем Джеми, как только он придет в себя. Думаю, тогда тебе станет легче.

Бринна надолго замолчала, а когда наконец ответила, слова ее были едва слышны:

— Не знаю, сумею ли я. Мне нужно подумать.

— Во всяком случае, Джеми я обязательно скажу, что произошло.

Если его мозг будет нормально работать, и он меня поймет.

— Да, конечно, — теперь, судя по голосу, она снова могла разумно рассуждать. — Сюда идут люди, кажется, Рашид и Алекс. Лучше заканчивать разговор. Ник?

— Да?

— Я не хотела. Когда я отдавала тебе игру, то всего лишь желала, чтобы ты порадовался.

— Я знаю.

— А ты скажешь мне, кем был? Ну, в смысле игроком?

— Зачем тебе?

— Просто так. Меня часто мучил этот вопрос.

— Я был Сарием.

— Да ладно, в самом деле? Вот уж на кого в жизни бы не подумала, — она еще раз коротко всхлипнула. — Я была Дитя Арвен.

Два часа спустя пришла Эмили. Она выглядела усталой, но улыбнулась, когда Ник ее обнял. Он рассказал девушке все новости о Бринне и был очень рад, что она одобрила его решение.

— Конечно, может статься, что задание развесить плакаты получит кто-то другой, — заметила она. — Но Бринна по крайней мере выиграла время. Может быть, ей хватит ума и она и в самом деле пойдет в полицию. А почему игра решила ее наказать?

— Бринна вздумала бороться с Эребом и вчера раструбила об этом в школе.

— Ну и ну! Другого места и времени не нашлось? А знаешь, похоже, и вправду что-то затевается. Кое-кто постоянно верещит о великой цели и о том, что она близка. Алекс, например. А вот Колин, наоборот, ходит с жутко таинственным видом. По-моему, дела сейчас очень напряженные.

Зато для Ника с тех пор, как появилась Эмили, все снова было просто прекрасно. Они еще час наблюдали, как играет Виктор, прежде чем разойтись.

— Попрощайтесь с Квоксом, — вздохнул Спиди. — Ему суждена безвременная кончина. Жаль, он был таким хорошим парнем.

— Завтра снова здесь, да? — подстраховался Ник, уже стоя у двери.

— Как только уладите свои школьные дела. Дядя Виктор не намерен чувствовать себя виноватым в том, что ты кончишь свою жизнь уборщиком туалетов.

29

На следующий день — ни одного плаката и никакой Бринны. Совсем нетрудно было понять, почему девушка предпочла остаться дома. Но ей все-таки хватило ума не наделать новых глупостей, или как? Ник размышлял, не стоит ли позвонить девушке, но потом решил: лучше пусть этим займется мистер Уотсон.

На перемене Ник окликнул учителя:

— В последнее время с Бринной Фарнхем явно что-то творится. Я хотел только сказать, что, может быть, вам стоит с ней побеседовать?

— Ты чего-то недоговариваешь, — лицо Уотсона было очень серьезным, на Ника он смотрел едва ли не с упреком, словно знал, что тот рассказал лишь половину правды. — Сегодня утром звонила ее мама и сообщила, что Бринна будет отсутствовать по уважительной причине эту и всю следующую неделю. У нее большие проблемы с психикой. Вроде бы она собирается даже сменить школу.