Эрагон. Возвращение - [260]

Проследив за его взглядом, Эрагон увидел Двойников. Они стояли в первом ряду имперского войска и посылали магические огненные снаряды прямо в середину армии варденов и гномов. Облака дыма мешали видеть, но Эрагон был почти уверен: лысые колдуны смеются от радости, уничтожая тех, кому некогда принесли клятву верности! Однако Двойники пока еще не замечали Рорана, который упорно подползал к ним сбоку. С той возвышенности, на которой находились Эрагон и Муртаг, Роран был отчетливо виден, и у Эрагона замерло сердце: «Дурак! Уходи! Убегай! Держись подальше от этих негодяев! Они же убьют тебя!»

Он уже открыл было рот, намереваясь произнести заклятие, способное переместить Рорана на безопасное расстояние — пусть даже ему придется истратить на это последние силы! — как Муртаг вдруг сказал:

— Погоди. Хочу посмотреть, что он намерен сделать.

— Зачем?

Губы Муртага искривились в злобной усмешке.

— Эти Двойники с таким наслаждением пытали меня, когда я оказался в плену… — Он не договорил.

Эрагон подозрительно воззрился на него:

— А Рорану ты не причинишь вреда? И Двойников предупреждать не станешь?

— Слово Всадника!

Вместе они стали смотреть, как Роран подполз совсем близко к Двойникам и укрылся за грудой трупов. Эрагон замер, когда колдуны дружно повернули головы и посмотрели в ту сторону. Казалось, они его заметили. Но нет. Они снова отвернулись, и тут Роран вскочил на ноги, взмахнул молотом и обрушил его на лысую голову одного из Двойников, размозжив ему череп. Второй Двойник рухнул на землю и забился в конвульсиях, испуская дикие крики, но вскоре тоже замолк под ударом молота. А Роран, поставив ногу на тела поверженных врагов, высоко поднял свой молот и испустил победный вопль.

— Ну, и что теперь? — спросил Эрагон, вновь поворачиваясь к Муртагу. — Ты пришел сюда, чтобы убить меня?

— Вовсе нет. Гальбаториксу ты нужен живым.

— Зачем? Муртаг усмехнулся:

— А ты не знаешь? Вот так штука! Хотя, конечно, ему гораздо больше нужна она, а не ты! — И указал в сторону Сапфиры. — Дракон внутри того яйца, что хранится у Гальбаторикса — последнего драконьего яйца в мире! — мужского пола. А Сапфира — единственная оставшаяся в живых дракониха. Если они дадут потомство, она станет праматерью новой расы драконов! Понятно? Гальбаторикс не имеет ни малейшего намерения уничтожать драконов. Он хочет использовать Сапфиру, чтобы восстановить орден Всадников. А потому и тебя убить не может, ведь без тебя его мечта никогда не осуществится. И какая мечта, Эрагон! Тебе стоит послушать, как он сам рассказывает об этом, тогда ты, может быть, перестанешь воспринимать его только как тирана и злодея. Неужели желание объединить Алагейзию под единым флагом, уничтожить все распри и войны и восстановить орден Всадников — это такое уж зло?

— Но ведь Всадников уничтожил именно он!

— Для того имелись веские причины. Всадники постарели, стали ленивыми и жирными; руководство ордена совершенно разложилось. Ими вовсю командовали эльфы, желая подчинить себе людей. Короче, старых Всадников нужно было истребить, чтобы начать все с нуля.

Яростно оскалившись, Эрагон с трудом сдерживал себя, слушая эти речи. Чтобы немного выпустить пар, он прошелся взад-вперед, тяжело дыша, а потом, кивнув в сторону поля битвы, сказал:

— Разве можно оправдать столько страданий и столько смертей бредовыми амбициями сумасшедшего? Гальбаторикс всю жизнь только и делал, что убивал, жег и карал невинных, стремясь сосредоточить в своих руках как можно больше власти. Он и сейчас лжет, этот убийца! Он просто манипулирует всеми вами, точно послушными марионетками! И ты прекрасно это понимаешь! И раньше понимал: ты ведь именно поэтому тогда и отказался служить ему! — Эрагон помолчал и продолжал уже спокойнее: — Я могу понять, что тебя заставили действовать против собственной воли; может быть, ты даже в смерти Хротгара не так уж виноват. Но я никак не пойму, почему ты не можешь бежать! Я уверен: мы с Арьей сумеем найти способ нейтрализовать те чары, которыми связал тебя Гальбаторикс, и уничтожить твою зависимость от него. Присоединяйся к нам, Муртаг! Ты же можешь принести варденам огромную пользу! Переходи на нашу сторону, и тобой будут восхищаться, тебя восславят в веках, и никто никогда не скажет о тебе дурного слова, никто не будет проклинать тебя, бояться или ненавидеть!

Муртаг с минуту смотрел на свой покрытый зазубринами клинок. У Эрагона даже зародилась надежда, что он примет его предложение. Но тут Муртаг тихо заговорил:

— Нет, Эрагон, ни ты, ни Арья не в состоянии помочь мне. Никто, кроме Гальбаторикса, не может освободить меня от данной мною клятвы, а он никогда на это не пойдет. Он знает наши истинные имена, Эрагон. И все мы — навеки его рабы!

Эрагон невольно сочувствовал Муртагу; ему бы очень не хотелось оказаться в его нынешнем — безвыходном — положении. И ему ничего не оставалось, кроме как мрачным тоном заявить:

— Что ж, тогда мы вынуждены вас убить: и тебя, и твоего дракона.

— Убить?! Неужели ты думаешь, что мы вам это позволим?

Но Эрагон, не обращая внимания на горькую насмешку, что звучала в голосе Муртага, пояснил, тщательно подбирая слова: