Эрагон. Возвращение - [238]

Арья тоже молчала и смотрела на Эрагона, ожидая, что он скажет.

Он несколько минут помолчал, глядя в кроваво-красное небо, и предложил:

— Когда-то руководители тайного общества Дю Врангр Гата просили меня их возглавить; я, пожалуй, так и поступлю: возьму их под свое начало и соответствующим образом реорганизую. Если мне удастся управлять ими и объединить наши силы, у нас появится весомый шанс на победу, ибо тогда мы сумеем должным образом противостоять магам Гальбаторикса.

— Что ж, отличная мысль!

«Найдется у них местечко, чтобы оставить все эти сумки? — спросила вдруг Сапфира. — Мне надоело все время таскать на себе такую тяжесть».

Когда Эрагон повторил ее вопрос, Насуада засуетилась:

— Конечно, найдется! Их можно пока оставить в моем шатре, а я распоряжусь, чтобы для вас тоже поставили достаточно вместительный шатер. Вот только, по-моему, доспехи тебе лучше надеть прямо сейчас; они тебе могут в любой момент понадобиться. Кстати, Сапфира, а ведь твоя броня у нас. Я сейчас прикажу ее принести и распаковать.

— А мне что делать, госпожа? — спросил Орик.

— У нас в армии есть несколько кнурлан из Дургримст Ингеитум, которые предложили нам свои услуги в качестве специалистов по оборонительным сооружениям. Если хочешь, можешь принять над ними командование.

Орика, похоже, весьма обрадовала перспектива встретиться с соплеменниками. Он ударил себя кулаком в грудь и заявил:

— Ну, так это просто отлично! С твоего разрешения, госпожа моя, я прямо сейчас к ним и отправлюсь! — И он, не оглядываясь, затопал в северную часть лагеря, к насыпанному там брустверу.

У входа в свой шатер Насуада обернулась к Эрагону и велела:

— Доложи мне сразу же, как только договоришься с магами из Дю Врангр Гата. — И, отдернув полог, она исчезла в темноте шатра.

Арья хотела было последовать за нею, но Эрагон взял ее за руку и на древнем языке попросил подождать немного. Арья покорно остановилась, но смотрела на него совершенно отсутствующим взглядом; в ее зрачках отражался странный оранжевый свет, которым было залито все вокруг.

— Арья, я не стану извиняться перед тобой за свои чувства. Но хочу, чтоб ты знала: мне очень жаль, что я так вел себя во время Агэти Блёдрен. Видно, ваши чары слишком сильно подействовали на меня в ту ночь, иначе я никогда не позволил бы себе проявить такую навязчивость и дерзость …

— И ты хочешь сказать, что это никогда не повторится?

Он горько усмехнулся:

— Обещать это было бы совершенно бессмысленно! — Арья промолчала, и он поспешил исправиться. — Ладно, неважно. Я действительно не хотел бы впредь беспокоить тебя, даже если бы ты… — И он прикусил язык, не дав себе закончить эту фразу и понимая, что иначе ему придется горько об этом пожалеть.

Арья посмотрела на него почти ласково.

— Ты должен понимать, Эрагон: я просто стараюсь уберечь тебя от излишних страданий.

— Я понимаю, — ответил он без особой убежденности.

Повисла неловкая пауза, и Арья спросила:

— Как прошел ваш полет? Надеюсь, благополучно?

— Да, вполне.

— И в пустыне никаких затруднений не возникло?

— А что, должны были возникнуть?

— Да нет, я просто спросила… — И она, склонившись к нему еще ближе, совсем тихо спросила: — А сам-то ты как, Эрагон? Как тебе жилось все это время? Я слышала твой отчет Насуаде, но ты упомянул лишь про то, что тебе исцелили спину.

— Я… — Ему хотелось солгать, чтобы она не догадалась, как сильно ему ее не хватало; но лжи древний язык не допускал, и на какое-то время Эрагон превратился в немого, решив в итоге прибегнуть к знаменитой уловке эльфов — когда говорится только часть правды и создается впечатление, полностью этой правде противоположное. — Мне сейчас действительно намного лучше, чем прежде, — сказал он, имея в виду исключительно собственную спину.

Но убедить Арью ему все же не удалось. Хотя настаивать она не стала, лишь заметила:

— Что ж, и это уже неплохо. — Тут из шатра донесся голос Насуады, и Арья всполошилась: — Меня ждут, Эрагон. Да и тебя тоже — но в другом месте. Вскоре нам предстоит решающая битва. — И она, подняв полог шатра, шагнула внутрь, но чуть задержалась и совсем тихо прибавила: — Будь осторожен, Эрагон, Губитель Шейдов.

И исчезла.

А Эрагон в смятении стоял на том же месте, отлично сознавая, что в их с Арьей отношениях ничего не изменилось, хоть он и добился того, к чему так стремился. В душе у него все кипело от отчаяния. Сжав кулаки и опустив плечи, он уставился в землю, ничего не видя перед собой, и даже вздрогнул, когда Сапфира осторожно ткнула его носом в плечо.

«Пошли, малыш, — тихонько сказала она. — Не век же тебе здесь стоять. А у меня от седла уже вся спина чешется».

Эрагон подошел к ней и потянул за один из боковых ремней, но ремень застрял в пряжке, и это настолько разозлило Эрагона, что он чуть не порвал проклятое крепление. Наконец, расстегнув все пряжки, он столкнул седло вместе с седельными сумками на землю, и Сапфира, с облегчением расправив могучие плечи, выдохнула: «Уфф! Так-то гораздо лучше!»

Эрагон вытащил свои доспехи и стал надевать их: натянул поверх подаренной эльфами рубашки тонкую кольчугу; застегнул на ногах украшенные гравировкой наголенники, а на локтях — инкрустированные наручи; надел на голову стеганый кожаный подшлемник, а на плечи — бармицу из закаленных стальных колец; водрузил на голову серебряный с золотом шлем; и наконец натянул кольчужные рукавицы.