Эрагон. Брисингр - [46]

Катрина покраснела и улыбнулась.

- Спасибо, - сказала она. Несмотря на затруднения из-за такого внимания, намек гордости промелькнул на ее лице, как будто она знала, каким замечательным был Роран, и восхищалась тем, что именно она из всех женщин в Алагейзии похитила его сердце. Он был ее, и это было ценнее всех статусов или сокровищ, которые она могла бы пожелать.

Острая боль одиночества стрельнула в Насуаде.

«Мне жаль, что у меня нет того, что имеет она» думала Насуада. Ее обязанности препятствовали тому, чтобы она развлекалась девичьими мечтами о романе и браке — и конечно о детях — если она разумеется не должна была устроить фиктивный брак для пользы Варденов. Она часто рассматривала выполнение этого с Оррином, но ее нервы всегда подводили ее. Однако, она была довольна своей партией и не завидовала Катрине и Рорану в их счастье. Главная причина состояла в том, что она волновалась; нанесение поражения Гальбаториксу было более важным чем что-то такое пустяковое как брак. Многие женились, но у скольких была возможность наблюдать за рождением нового поколения?

«Я – не я, - поняла Насуада. - Мои раны сделали мои мысли подобными гнезду пчел." Встряхивая себя, она посмотрела мимо Рорана и Катрины на Сапфиру. Насуада убрала барьер, который она обычно поддерживала вокруг своего ума, таким образом она могла бы услышать то, что Сапфира должна была бы сказать и затем спросила:

«Где он?»

С сухим шелестом крыльев, скользящим по земде, Сапфира подползла вперед и опустила свою шею, таким образом, чтобы ее голова была непосредственно перед Насуадой, Арьей, и Анжелой. Левый глаз дракона искрился синим огнем. Она дважды фыркнула, и ее темно-красный язык, высунулся изо рта. Горячее, сырое дыхание раздражало ворс на платье Насуады.

Насуада сглотнула, когда сознание Сапфиры слегка задело ее(Nasuada swallowed as Saphira's consciousness brushed against her own). Разум Сапфиры столкнулся с разумом Насуады: древний, чуждый, свирепый и нежный. Это, наряду с внушительным физическим присутствием Сапфиры, всегда напоминало Насуада, если Сапфира захотела бы съесть их, она могла бы. Это было невозможно, Насуада верила, было безопасно вокруг дракона.

«Я чувствую запах крови, - сказала Сапфира. - Кто причинил тебе боль, Насуада? Назови их, и я разорву их от шеи до паха и принесу тебе их головы для трофея.»

- Нет никакой потребности в том, чтобы раздирать кого-то на кусочки. Пока, по крайней мере. Я владела ножом. Однако, это – не то время, чтобы приставать с вопросами. Прямо сейчас, все, о чем я забочусь, является местонахождением Эрагона.

«Эрагон», сказала Сапфира, «принял решение остаться в Империи».

В течение нескольких секунд Насуада была неспособна двигаться или думать. Затем возрастающее ощущение смерти поставило ее ошеломленный отказ открытию Сапфиры. Другие среагировали по разному вдобавок, что Насуада проследила, когда Сапфира говорила им сразу. (Then a mounting sense of doom replaced her stunned denial of Saphira's revelation. The others reacted in various ways as well, from which Nasuada deduced Saphira had spoken to them all at once.)

- Как... как ты могли позволить ему оставаться? - спросила она.

Маленькие языки огня слегка колебались в ноздрях Сапфиры, поскольку она фыркнула.

«Эрагон сделал свой выбор. Я не могла остановить его. Он настаивает на выполнении того, что, как он думает, правильно, независимо от последствий для него или всей Алагейзии… Я могла потрясти его как только что вылупившегося птенца, но я горжусь им. Страха нет; он может позаботиться о себе. Пока, ничего плохого не случилась с ним. Я знала бы, если кто-то причинил бы ему боль."

- Почему он сделал этот выбор, Сапфира? – Спросила Арья.

«Мне будет легче показать, нежели объяснить словами, вы позволите?»

Они выказали согласие.

Река воспоминаний сапфиры полилась в Насуаду. Она увидела черный Хелгринд в слоях облаков; услышала Эрагона, Рорана и Сапфиру обсуждающих, как лучше всего напасть; наблюдение и обнаружение логова Раззаков; и эпическое сражение опытной Сапфиры с Летхрблаков. Процессия изображений очаровывала Насуаду. Она родилась в Империи, но не помнила ничего из нее; это было первым разом когда взрослой, она рассмотрела что-нибудь помимо диких краев авуаров Гальбаторикса.

Наконец пришел Эрагон и начал спорить С Сапфирой. Сапфира попыталась скрыть это, но мучение, которое она чувствовала по отъезду Эрагона, была все еще так живо и проникновенна, что Насуада должна была вытереть щеки бинтами с ее предплечья. Однако, причины, которые Эрагон привел: убийство последнего Раззака и исследование Хелгринда - причины, которые Насуада считал неадекватными.

Она нахмурилась. «Эрагон может быть опрометчивым, но он конечно не на столько глуп, чтобы подвергнуть опасности все, что мы стремимся достигнуть просто, таким образом он мог посетить несколько пещер и истощить последнюю горькую муть его мести. Должно быть другое объяснение. Она задавалась вопросом, должна ли она потребовать у Сапфиры правды, но она знала, что Сапфира не будет отказывать в такой информации из-за прихоти. Возможно она захочет обсудить это наедине», - подумала она.