Эра титанов - [103]

Под заголовком я увидел рисунок: торчащая из озера часть корпуса самолета и серп луны в небе.

Ниже шли имена:

«Ник Стоун. Сабрина Шредер. Юл Тан.

Документальная повесть?»

У меня появилась надежда, и она дала мне смелость шагнуть в комнату. Харпер Лейн стояла совершенно неподвижно, лишь ее взгляд следовал за мной.

Пришло время рискнуть.

– Что вы помните? – осторожно спросил я ее.

Женщина сглотнула и заморгала, но голос ее прозвучал четко и уверенно:

– Всё.

Я вздохнул. Впервые за все время пульсирующая боль у меня в голове начала слабеть, с каждой секундой ускользая прочь.

Харпер шагнула ко мне и посмотрела на мое лицо. Особенно внимательно она разглядывала лоб, где должны были остаться глубокие царапины после того, как Титаны напали на наш лагерь. Эти раны Лейн обрабатывала в заброшенном каменном фермерском доме. Она протянула руку к моему лицу и коснулась линии волос – так же, как сделала в вагончике модульной дороги в то короткое время, что мы провели наедине в 2147 году. Я сжал ее запястье, и мой большой палец скользнул в ее ладонь: тоже в точности, как тогда.

– Что ты намерена делать теперь? – спросил я.

– Я хочу закончить то, что мы начали по пути в Лондон, – ответила женщина.

Глава 51 Харпер

Мы лежали в кровати, где я нашла блокноты и где их прочитала несколько дней назад. Или в будущем, через сто тридцать три года от настоящего момента – тут все зависело от того, с какой стороны посмотреть. В любом случае именно здесь я поняла, во что превратилась моя жизнь. Тогда я испытала ужас – как и теперь. Но сейчас ужас смешивался с возбуждением.

В тот момент, когда я нашла блокнот и дневник, вошел Ник: он присел на эту самую кровать и сказал, что дневник вовсе не обязательно станет моим будущим и что я могу выбрать другой путь.

Тогда его слова показались мне пустым обещанием – просто добрыми словами, произнесенными для того, чтобы смягчить боль и успокоить.

Но они оказались правдой. Я вернулась в свое время, но теперь мне известно все, что случилось в будущем.

В ужасающем будущем, которое я едва не повторила.

Ник Стоун лежал в постели рядом со мною. Со всеми его воспоминаниями. Но совсем без одежды.

И это было превосходно.

* * *

Когда свет, падавший из окна моей спальни, стал слишком ярким, чтобы не обращать на него внимания, Ник сел и натянул трусы и брюки.

Я слегка запаниковала.

Насколько чисто у меня в душе? Совсем не так, как мне бы хотелось.

И завтрак. Могу спорить, что даже голодный бродяга не стал бы есть то, что лежало в моем холодильнике.

Стоун надел рубашку и посмотрел на меня:

– Нужно добыть завтрак. Чего ты хочешь?

Я хотела пойти с ним, но подумала, что должна кошмарно выглядеть, поскольку почти не спала прошлой ночью. К тому же я могла использовать каждую драгоценную секунду его отсутствия, чтобы навести в квартире порядок. Так что я заказала булочку и кофе, предложив Нику зайти в одно симпатичное местечко за углом, и он ушел.

Я повернулась на постели и закрыла лицо руками, пытаясь понять, почему мне так страшно?

Нет, меня больше не беспокоили воспоминания и необходимость принимать решение. В конечном счете все сводилось к следующему: мне ужасно нравился Ник Стоун, но я понятия не имела, что творилось у него в голове. Более того, я совсем его не знала.

Нет, неправда, всё не так! Я очень хорошо его знала. Казалось, что мне известен каждый дюйм его души, известно, какой он человек. Я поняла это в те первые мгновения, когда мы встретились, и когда Ник пришел на помощь Джиллиан перед тем, как разбился самолет, и когда он остановил панику в носовом отсеке и спас пожилую леди, которую едва не затоптали. И в те холодные страшные мгновения на берегу озера, когда этот человек убедил колеблющихся уцелевших пассажиров плыть к самолету. Когда он, отчаянно рискуя, спас мне жизнь.

Вот человек, в которого я влюбилась.

Но я понятия не имела, что он испытывал ко мне. И это пугало меня до ужаса. Я не знала, что означала для Стоуна одна проведенная со мною бессонная ночь.

Прежде я никогда не ложилась в постель с мужчинами, которых настолько мало знала. Для меня такие вещи имели огромное значение, но я не представляла, как к этому относился Ник. Может быть, он регулярно занимается любовью с едва знакомыми женщинами, и для него все это пустяки…

Дверь открылась, и я вскочила. Господи! Я ничего не успела сделать. В квартире по-прежнему царил ужасный беспорядок, а я, пока Ника не было, лежала голая в постели, словно ленивая уличная девка!

Ник принес коричневый бумажный пакет, и я указала ему в сторону кухни, а потом встала, натянула майку и пижамные штаны и отправилась следом за ним, стараясь выглядеть лишь на десять процентов такой безумной, как мысли, роившиеся в моей голове.

– Завтрак закончился, – сообщил мне Стоун. – Очевидно, уже больше одиннадцати тридцати.

Он разложил на столе сэндвичи. Их было целых четыре, и все разные – наверное, Ник не знал, чего я захочу. Мы уселись и принялись за еду, болтая о пустяках и старательно избегая самых важных вопросов.

Но постепенно эти вопросы сами начали возникать в нашем разговоре. Мы вернулись к воспоминаниям. Ник пришел к выводу, что наше сознание с трудом смогло справиться с таким количеством невероятной информации. Возможно, психика человека не в состоянии быстро переварить столь противоречивые сведения, а может, дело в том, что нейронам мозга требуется время, чтобы интегрировать новые факты. Он считал, что кусочки воспоминаний вставали на свои места благодаря общению нашей четверки: нас с ним, Юла и Сабрины. Для него последним кусочком головоломки стала я – и тогда все сложилось. Я улыбнулась, когда Стоун произнес эти слова, и он, помедлив, тоже улыбнулся в ответ.