Эра дракона - [43]

.

В Тибете появились представители Америки. Но в силу отдаленности и недоступности, независимость Тибета зависела, прежде всего, от позиции Индии. Началась обработка Индии. «Как писал в декабре 1949 г. «Экономист», Индия должна проявить инициативу в объявлении суверенитета Тибета. «Если Индия решит поддержать независимость Тибета как буферного государства между Индией и Китаем, — отмечал этот влиятельный английский журнал, — тогда Англия и США поступят разумно, официально признав его»[322].

Начались переговоры и закулисные сделки. Китайским коммунистам нельзя было медлить. Время медлить не позволяло. Китайская народно-освободительная армия двинулась в Тибет в октябре 1950 года и объявила его автономным районом Китая. «..Явные и скрытые недруги Пекина, — писал Всеволод Овчинников, — утверждают, будто Китай «оккупировал» Тибет на завершающем этапе гражданской войны»[323]. Собственно говоря, любая оценка (положительная или отрицательная) может быть доказана целой системой доказательств. Все зависит от политических предпочтений.

Дело же не в оценке, а в том, что бесхозный горный Тибет оказался никому особенно не нужен, кроме врагов китайских коммунистов. Индии было пока не до него. Она только что получила независимость, и тотчас же начался конфликт с Пакистаном, этим антиподом Индии. А Тибет окружен двумя сильными соседями (Китаем и Индией), выхода к морю у него нет. Без Индии оставался один Китай, который и воспользовался отсутствием конкурентов.

Что там Тибет, Китай хотел присоединить к себе уже несколько десятилетий независимую Монголию.

«…Мао Цзэдун, а за ним некоторые другие китайские руководители заявили о желании включить МНР в состав Китая. Советский Союз указал, что в этом деле нужно, прежде всего, учитывать позиции монгольского народа, который продемонстрировал твердую решимость жить в независимой социалистической Монголии; что же касается Советского Союза, то он против поглощения этой страны Китаем»[324].

Вспомним, что от Монголии не отказывались и чанкайшисты. Как видим, в этом они были едины.

Естественно, это не помогло укреплению советско-китайской дружбы. Но тогда китайские руководители внешне не особенно обиделись. Им ведь пока было не до Монголии. Пока! Но «непонимание» Китая Советским Союзом в монгольском вопросе они запомнили.

Вряд ли забыли этот факт и современные китайские политики. Между прочим, если взглянуть на карту, кажется, что Монголия — вырванный из Китая кусок территории. Да и прежнее название этой страны — Внешняя Монголия, словно что-то второстепенное, внешнее. А Внутренняя Монголия (как бы основная, внутренняя часть) — находится в составе Китая.

2.2. Москва — Пекин — братья навек

«Когда в 1949 году на путь социализма вступил Китай — страна с самым многочисленным в мире населением, казалось, что до претворения в жизнь идеалов, отраженных в учении коммунистов, уже рукой подать»[325]. Количество населения в странах социализма завораживало. Магия цифр впечатляла. За цифрами, впрочем, не видно было главного.

Пока ясно было только одно: «Впервые с момента унизительной опиумной войны Китай стал хозяином своей судьбы, впервые по прошествии десятилетий он мог вновь считаться единым суверенным государством с твердой центральной властью»[326].

Это уже много. Десятилетия страна была полуколонией, которую грабили все кому не лень. Теперь это время прошло. И прошло оно благодаря решающему вкладу Советского Союза, у которого, разумеется, были свои интересы, но пока они объективно совпадали с китайскими.

По-иному просто и быть не могло. Не с кем Китаю было особо дружить. Япония уже прекрасно показала свою «азиатскую солидарность», да и была тогда зависимой от Америки страной. Европа была в руинах.

А Америка? «…Поведение американцев — поддержка Чан Кайши в гражданской войне, а затем и помощь режиму Тайваня, отказ признать КНР, вторжение войск США в Северную Корею во время гражданской войны, длительная агрессия Вашингтона в Индокитае — не оставило для Мао Цзэдуна иного выбора во внешней политике, кроме союза с СССР и другими социалистическими странами»[327].

Хочешь — не хочешь, а дружить надо. Впрочем, совпадали не только интересы. «История «построения социализма в СССР и история «построения социализма» в Китае напоминает два учебника по одному и тому же предмету, написанные одним и тем же авторским коллективом и различающиеся только языком и годом издания»[328].

В конце 1949 года рекордно большая китайская делегация официально отправилась в Москву. Во главе был Мао Цзэдун. 16 декабря делегация прибыла в Москву. Начались долгие переговоры, стороны внимательно изучали друг друга. Только 14 февраля 1950 года был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР.

«В целом договор 1950 года соответствовал коренным интересам народов двух стран… — писал Сергей Гончаров и тут же уточнял: — Мы, однако же, не должны закрывать глаза и на то, что договор в определенной степени носил вынужденный, невыгодный для Китая характер. Он сопровождался целым рядом документов, в числе которых было секретное «Дополнительное соглашение». Согласно его условиям СССР фактически приобретал «особое влияние» на северо-востоке (Маньчжурия) и северо-западе (Синьцзян) Китая — то есть в тех регионах, которые в свое время пыталась включить в свою «сферу интересов» царская Россия»