Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев - [51]

Харальд Прекрасноволосый объединил Норвегию и подчинил себе местных князьков. Но полностью их уничтожить ему не удалось – на это ему и его преемникам не хватило сил. Удаче узурпаторов не удалось даже сокрушить удачу херсиров, чтобы закрепиться в самом народе. Преемникам Харальда пришлось оставить нетронутыми старые отношения между крестьянами и их вождями, так что в реальности на большей части Норвегии они правили через посредство вождей. Пока страна представляла собой собрание земель и люди сохраняли свои старые взаимоотношения с вождями, простой народ мог вступать в контакт с сувереном только с помощью вождей. Снова и снова мы встречаемся с довольно безразличным отношением простых людей к королю; это объяснялось тем, что они считали его чужим. Какое дело крестьянам до короля? Они не ощущали, что его удача движет под ними землю, в то время как удача их херсиров проявлялась в богатых урожаях.

Трудно преувеличить то чувство независимости, которое царило в областях и в людях Норвегии во времена правления Харальда и его династии до тех самых пор, когда началась великая борьба за трон. Но чем больше мы о ней говорим, тем яснее становится для нас сила такого короля, как Олав Трюггвасон. На этом фоне его победный марш через всю Норвегию и поход земли вендов с целью вернуть себе приданое своей жены приобретает истинное величие.

По-другому, но не менее ярко сила монархического принципа проявила себя в битве при Стиклестаде, где право суверена, несмотря на гибель короля и победу крестьян, достигло своего апофеоза. Сравнивая встречу вождей с королем с другой встречей, которая произошла между Олавом Трюггвасоном и Эрлингом в Гулатинге, мы не можем не заметить, что политический статус Норвегии изменился. Это великое событие невозможно понять, не учитывая его связи с процессом усиления королевской власти по всей Европе. Но превосходство Олава весило гораздо больше, чем превосходство любого другого поколения, даже несмотря на то, что в горячке переходного периода одна революция следовала за другой. Чтобы лучше понять, что происходило тогда в Европе, историческую интерпретацию тех событий следует основывать на понимании того, что люди инстинктивно поклонялись удаче суверена, а суверен ни капли не сомневался в том, что ему всегда будет сопутствовать удача. Благодаря взаимодействию этих тенденций, а также религиозных и политических идей, пришедших из других стран, Норвегия из тевтонского королевства превратилась в средневековое христианское государство. Смерть Олава стала поворотным пунктом в истории Норвегии, поскольку все течения времени – национальные и космополитические – слились в сознании Олава и превратили его в святого короля.

Описание конфликта между Олавом и крестьянами, приведенное Снорри Стурлусоном, является достойным противовесом описанию сцены, случившейся в Вестфольде. Значение слов и событий тех незабываемых дней выходит далеко за рамки этого момента, как будто великие силы могли нести историю вперед, туда, где они находили свое выражение в поступках людей и больших масс народа. Описание сочетает в себе ту внутреннюю правду, которую можно понять лишь с помощью духовной близости, с правдивым изложением внешних фактов, а это может сделать лишь всеобъемлющий отчет о событиях. Первое, что поражает нас, – полная беспомощность крестьян и их предводителей; люди бегут куда глаза глядят; ни один из вождей не осмеливается взять на себя руководство – все они перебрасывают ответственность с одного на другого. Войско Олава, с другой стороны, спокойно, уверенно ждет, сохраняя полный порядок и единство. Олав обладал тем объединяющим людей вдохновением, которое превращает армию в единое целое; вождям же противника не хватало уверенности в себе, и они остро чувствовали свою слабость. В армии крестьян все понимают, что удача может покинуть их в любую минуту. По отдельности каждый вождь мог быть более сильным, чем король, но вместе победить его они не могли. У себя дома, в своем селении, им нет равных, но за его пределами их власть кончается. В этом и проявился секрет победы Олава: удача короля имела такой мощный характер, что смогла распространиться на всю Норвегию, и ее можно было распределить на всю армию. Удача Олава не зависела от местности или отдельного отряда воинов; она приносила ему победу везде, где бы он ни появился.

Может показаться странным, что удача короля, распространявшаяся на всю Норвегию, вдруг теряла свою силу в какой-то конкретной местности. Но это противоречие существует только для нас, ибо мы судим об удаче по ее силе и не замечаем, что главное отличие лежит в ее характере. Удача местного вождя была абсолютной только в пределах какой-то долины, селения и какого-то племени; она могла, конечно, распространяться и на места рыбной ловли за пределами селения или на морские экспедиции, в которые отправлялись жители этой местности; но чтобы покрыть другие земли и сообщества, ей сначала нужно было трансформироваться, вобрав в себя всю враждебную силу и ассимилировав ее.

Каждая удача имеет свой собственный характер. Отправиться на рыбалку с удачей, присущей скотоводам, это все равно что пытаться ловить треску с помощью плуга. Чтобы защитить или завоевать Норвегию, нужно было обладать удачей Харальда. Ярл Хакон из влиятельной семьи, жившей в конце X в. в Хлади, неподалеку от Трандхейма, когда династия Харальда Прекрасноволосого уже близилась к своему закату, сумел узурпировать королевскую власть. Он вел себя очень нагло и властно, и люди хотели избавиться от него. Его положение было весьма непрочным, ибо ему не хватало проницательности и силы характера; но, несмотря на свое недовольство, норвежцам пришлось ждать, когда Олав Трюггвасон обретет удачу и станет достойным противником ярлов Хлади. Когда Олав Трюггвасон прибыл в Норвегию, крестьяне, по свидетельству автора саги, встретили его такими словами: «…после битвы с викингами Йомсборга мы думали, что ни один вождь не может сравниться с ярлом Хаконом в быстроте передвижений и многих других качествах, которые требуются от вождя, но мы все так сильно устали от его наглости, что, как только мы его найдем, он сразу же лишится своего королевства и самой жизни. Мы верим, что благодаря твоей удаче и твоей помощи мы сумеем это сделать, ибо ты – человек удачи, поскольку с первой же попытки сумел убить его сына Эрленда. Поэтому мы просим тебя встать во главе нашего войска». Слова «мы верим, что благодаря твоей удаче и твоей помощи…» помогают нам понять целое столетие норвежской истории («Сага об Олаве сыне Трюггви»). А если мы хотим выяснить, что именно составляло удачу дома Харальда, то прислушаемся к таким словам: «Хамингья