Эпоха ХХ съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году - [7]

Из содержания диктовки хорошо видно, как Микоян выстраивал свое общение с Мао Цзэдуном и другими руководителями КПК, как происходил процесс согласования им различных вопросов со Сталиным, какими он к тому моменту обладал дипломатическими навыками.

Кроме того, становится понятным, что в 1956 г. был далеко не случайным выбор советским руководством кандидатуры Микояна для ведения переговоров с Мао Цзэдуном по весьма непростым вопросам двусторонних отношений, а также важным международным проблемам[55].

В этой связи выглядит не случайным, что именно после возвращения Микояна в Москву Сталин распорядился послать в освобожденные районы Северного Китая группу советских кинодокументалистов. Они получили от него специальное задание – снять фильм о жизни местного населения со вставлением в него отдельных сюжетов о Мао Цзэдуне как выдающемся руководителе КПК и других его соратниках[56].

Приложение

Из воспоминаний Микояна о поездке в Китай в январе – феврале 1949 г.[57]

В конце 1948 года происходил обмен мнениями с Мао Цзэдуном о его приезде в Москву. Была целесообразность такого приезда и готовность принять его для обсуждения вопросов китайской революции и советско-китайских вопросов.

В это время боевые действия китайских коммунистов развивались быстрыми темпами в благоприятном направлении… было ясно, что на освобожденной территории будет образовано революционное правительство. Поэтому на заседании Политбюро ЦК при обсуждении ответа Мао Цзэдуну о времени его приезда Сталин высказал такое соображение, что вряд ли целесообразен приезд Мао Цзэдуна теперь, когда он находится в роли партизанского руководителя, он наверное, должен приехать инкогнито. Это оторвет его от руководства делами на месте в решающий момент. Было бы более целесообразным отложить приезд на несколько месяцев, т. е. до момента, когда будет образовано революционное китайское правительство, тогда он мог бы приехать как глава Китайского революционного правительства. Нo чтобы не откладывать рассмотрение актуальных вопросов, интересующих китайских товарищей, было признано целесообразным послать в Китай одного из членов Политбюро для обсуждения с Мао Цзэдуном и руководителями Китайской компартии необходимых вопросов.

На этом заседании 14 января 1949 года Сталин продиктовал проект телеграммы Мао Цзэдуну… где говорилось, что Политбюро ЦК ВКП(б) готово послать ответственного члена Политбюро для обсуждения вопросов.

Через некоторое время мы получили согласие Мао Цзэдуна на это предложение. Сталин предложил поехать в Китай мне, на что я, конечно, дал согласие.

Чтобы иметь минимум трудностей в переговорах в Китае и быть лучше подготовленным, я набросал список возможных вопросов, которые могут китайцы перед нами поставить, обдумал для себя возможные ответы с моей стороны и попросил Сталина не на заседании, а один на один выслушать меня о том, какие вопросы могут быть по ставлены китайцами и как я собираюсь ответить на них и правильно ли это будет и как лучше сделать. Я мотивировал это тем, что очень трудно будет по каждому вопросу, который китайцы поставят перед нами во время бесед, все время спрашивать указания Москвы. Хорошо бы по тем вопросам, которое можно предвидеть, заранее иметь нашу позицию, а вопросы непредвиденные и иные можно согласовать через шифрованную связь и разрешить их в ходе переговоров.

Сталин согласился, и мы обсуждали с ним в течение более часа эти 17 вопросов, которые были мной намечены. (…) Китайцы, конечно, дали согласие на мою поездку. (…)

Было условлено, что о моей поездке в Китай никто не должен знать.

Сталин лично интересовался, кто будет моим переводчиком. Он боялся, чтобы не попался политически ненадежный человек. Поэтому он поручил Маленкову через аппарат ЦК [ВКП(б)] подобрать надежного переводчика китайского языка. ЦК предложил кандидатуру Ковалева[58] – работника аппарата ЦК по Китаю. (…)

Потом Сталин предложил взять с собой бывшего Министра путей сообщения Ковалева[59]… Сталин сказал, чтобы взять его и чтобы он поучаствовал, а потом послать его в Китай в качестве нашего представителя при ЦК в Китае. (…)

По вопросу об отношениях к американцам и англичанам в беседах (проводимых в Сибайпо – в 343 км от Пекина – И. С.) получалось расхождение между советами, которые дал Сталин перед отъездом и мнением Мао Цзэдуна. И тогда уже было ясно, что здесь более прав Мао Цзэдун, чем Сталин. А теперь тем более это ясно. Сталин говорил, что не надо сразу обострять отношения с американцами, что китайским коммунистам необходимо направлять острие оружия против англичан, поскольку они являются колониальной державой, занимают китайскую территорию – Гонконг, и, конечно, преследуют империалистические интересы, находящиеся в разрезе с китайскими национальными интересами.

Американский же империализм почти не имеет колоний, тем более в Китае. Он действует другими методами, экономическим и политическим закабалением, а не путем прямого колониального грабежа.

С общей точки зрения, этот аргумент правильный… я считал, что он правильно говорит. Но когда беседовал об этом с Мао Цзэдуном, тот привел другие, более убедительные аргументы…