Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [86]
В сложившихся условиях новгородцы были вынуждены пойти на мировую с представителями Ганзы. В 1391 г. в Изборске состоялись переговоры, главным итогом которых стало заключение в 1392 г. мира, вошедшего в историю под именем подписавшего его ганзейского посла Иоганна Нибура (Нибуров мир) [Рыбина Е.А., 2009: 98]. Если учесть, что данное мирное соглашение было подписано под влиянием вспышек эпидемий чумы, то становится понятна логика сторон, подписавших его. При сохранении установленных прежде правил ведения торговли было введено крестоцелование при ее начале. В условиях доминирования в общественном сознании представления о чуме как о божьем наказании, применение на практике данного религиозного ритуала напрямую свидетельствовало о росте в конце XIV в. влияния эпидемического фактора на поведенческие мотивы тогдашней политической элиты и общества. Следовательно, одной из возможных причин обострения ситуации на Северо-Западе Руси, начиная с 1385 г., скорее всего, являлся последовательный приход из стран Западной Европы на Север третьей волны Второй пандемии чумы («Черной смерти»). Именно влияние последнего очень четко прослеживается в XV в. в череде новгородско-ганзейских конфликтов. Отечественный исследователь Е.А. Рыбина отметила, что наиболее крупные из них пришлись на 1403, 1406–1409, 1410–1412, 1416, 1420–1421, 1424–1425, 1441, 1443, 1448, 1478 гг. [Рыбина Е.А., 2009: 116]. При этом вспышки чумы на Руси произошли в 1401, 1403–1404, 1406–1407, 1408–1409, 1417–1419, 1420–1421, 1422–1424, 1442/43, 1448, 1463–1467, 1486/87 гг.
Как видно из приведенных хронологических данных, наиболее пиковым периодом для всех территорий, находившихся в вассальной и прямой зависимости от Золотой Орды, стал периодом 1417–1431 гг. Именно события этих лет нашли подробное отражение во многих письменных источниках того времени. Однако, если исходить из представленной информации, вышеуказанный период запомнился не только эпидемиями чумы, но и массовым голодом среди населения. Если рассматривать эти события с точки зрения эпидемиологии, то, как и во время начала третьей волны Второй пандемии чумы (1380–1430-е гг.) в 1390-х г., сразу же в нескольких местах произошли параллельные вспышки. Однако, в отличие от предыдущих волн, вспышки чумы не завершались на Северо-Западе Руси. Последние посредством уже сформировавшейся на территории русских княжеств и Золотой Орды единой транспортной сети, продолжали активное взаимодействие с человеческим сообществом. Фактически, мы можем наблюдать переход от локальных и кратковременных к более масштабным и долговременным вспышкам эпидемических заболеваний.
§ 4. «Моръ и гладъ» в русских княжествах и Золотой Орде в первой половине XV в.
В русских княжествах третья волна Второй пандемии чумы («Черной смерти»), как уже было сказано выше, отметилась в 1408–1410 гг. Пиковыми годами для России стали 1417–1431 гг. Как гласят западноевропейские данные, крупная эпидемия чумы была отмечена в 1413–1417 гг. Поэтому, базируясь на уже имеющихся данных, можно предположить, что первыми русскими населенными пунктами, которые оказались под воздействием данного бедствия, стали города Северо-Западной Руси и Литвы (Полоцк, Смоленск, Псков и Новгород). Косвенной предпосылкой начала эпидемического десятилетия можно считать эпидемию 1414 г. Указание на нее можно найти сразу в трех летописных сводах: Никоновской летописи, Летописи Авраамки и Мазуринском летописце. Каноническим для отечественной историографии считается отрывок из Никоновской летописи: «Въ лето 6922 болезнь была кристiаномъ тежка зело, костоломъ, по всей земли Русской» [ПСРЛ 11: 225]. По мнению советских исследователей К.Г. Васильева и А.Е. Сегала, описание симптоматики было близко к приведенной для эпидемии 1408/09 г.: «Руки и ноги прикорчит, шею скривит, зубы крежещут, кости хрустят, все суставы трещат, кричит, вопит, и мысль изменится, ум отнимается, иные один поболевши, другие — полтора дня, некоторые 2 дня, иные оболевши 34 дня выздоравливали
