Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [85]

Именно, с такой сетевой структурой и были вынуждены общаться власти Золотой Орды. Поэтому, центральные власти Улуса Джучи для облегчения этих контактов, делегировали часть своих полномочий в области торговли крупным русским торговым городам (Новгород, Псков, Смоленск, Львов). Это позволило не только наладить бесперебойную торговлю с большим количеством западных партнеров, но и значительно увеличило рынки сбыта собственных ордынских товаров в Западной Европе. Поэтому договоры заключенные между русскими городами и Ганзой, имели такой же вес для развития торговли Улуса Джучи, как и заключенные напрямую с итальянскими партнерами. И любое кардинальное изменение в текстах данных договоров могло нести негативные последствия для всей торговли Золотой Орды. Впрочем, наиболее серьезные изменения стали наблюдаться сразу после первой волны Второй пандемии чумы — «Черной смерти». В этих условиях было принято решение о начале реформы объединения. Основные организационные решения были приняты на прошедшем в 1356 г. в Любеке первом общеганзейском съезде представителей членов-городов [Рыбина Е.А., 2009: 78]. Именно на нем федерация свободных северо-немецких городов начала трансформироваться в Ганзейскую лигу немецких городов, структуру строго иерархичную и крайне агрессивно настроенную по отношению к своим внешним партнерам-конкурентам.

В целом процесс оформления нового объединения был завершен в 1370 г., когда Ганза смогла одержать победу над Данией. В итоге подписанного в Штральзунде мирного договора в Западной Европе возникло новое геополитическое объединение, состоящее из 70 членов — Ганза. Именно в условиях становления единых органов управления данного объединения немецких городов и происходило создание четвертой редакции устава ганзейской конторы двора св. Петра в Новгороде, так называемой скры. Как показал текстологический анализ данного источника, основу его составили решения общеганзейских съездов. Именно поэтому не было ничего удивительно в том, что очень скоро Новгородская скра стала лежать в основе созданного текста для всей юридической базы новгородско-ганзейских и отчасти псковско-ганзейских отношений [Рыбина Е.А., 2009: 82–87].

Однако, принятие данного документа еще автоматически не снимало напряженность в новгородско-ганзейских связях. Наоборот, вследствие принятия всеми участниками Ганзы Новгородской скры в качестве основополагающего документа, регламентирующего новгородскую торговлю, возникшие конфликты зачастую принимали форму военного, политического и экономического противостояния. С учетом того, что восточная торговля Новгорода, так или иначе, была связана с Золотой Ордой и подвластными ей русскими княжествами, то подобные конфликты имели более масштабный контекст: противостояние Востока с Западом.

Одним из самых крупных ганзейско-новгородских конфликтов стала торговая война 1385–1391 гг. Основными причинами последней являлись накопившиеся со стороны новгородцев претензии к ганзейцам по поводу условий торговли мехами, стоимости соли, заключенных ранее торговых сделок, а также взаимного обвинения в неправомерности сторонами арестов своих купцов и конфискации их имущества. В результате, в январе 1385 г. в городе Вольмаре состоялся съезд представителей ливонских городов. В соответствии с общепринятой в Ганзе практикой было вынесено общее решение, согласно которому вводилась торговая блокада. Также были полностью запрещены любые поездки ганзейских купцов в Новгород, а новгородских торговцев в ганзейские города.

Положение усугубил вспыхнувший в 1385 г. пожар на Торговой стороне Новгорода. В результате последнего большой ущерб понесли не только сами новгородцы, но и немецкие купцы, дворы которых были разграблены жителями города в ходе пожара [Рыбина Е.А., 2009: 91]. Еще больше ухудшил финансовую обстановку в Новгороде состоявшийся в 1386 г. поход Дмитрия Донского. Главной целью последнего являлось взятие откупа в размере долга за два года перед Токтамышем (8 тыс. рублей) [ПСРЛ 42: 149].

В этих условиях новгородцы были вынуждены идти на обострение отношений с Ганзой. Прямым следствием чего явилось обсуждение на съезде в Любеке возможности переноса из Новгорода ганзейской конторы в Дерпт. Именно отсюда, по замыслу идеологов, должна была в будущем осуществляться вся торговля с русскими городами. Эти предложения со стороны ганзейских купцов должны были еще больше упрочиться, так как в 1389–1390 гг. в Пскове и Новгороде вспыхнули эпидемии чумы.

Если обобщить всю представленную информацию об этой вспышке, то эпидемия чумы началась весной 1389 г. в Пскове. Ее завершение согласно летописным сводам было связано с организованным новгородским владыкой Иоанном II Порфирьевым крестным ходом, а также возведением двух церквей (Рождества Богородицы и св. Николая) и строительством монастыря. Уже на следующий год (1390 г.) новгородцы во главе с Андреем Олгердовичем предпринимают военный поход на Псков. Главной целью данного похода явилось стремление примириться с Василием I Дмитриевичем. Именно поэтому, официально было провозглашено возвращение новгородских политических изгоев и беглых людей, раздражавших Великого князя Московского. Впрочем, не последнюю роль здесь сыграл факт срыва накануне новгородского похода переговоров с представителями Ганзы [Валеров А.В., 2004]. Однако, скорее всего, именно фактор эпидемии чумы сыграл здесь определяющую роль. Доказательством чему служит запись в Новгородской четвертой летописи, которая напрямую сообщает о вспышке чумы уже зимой 1390 г.: «