Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [100]

В то же время, скорее всего, как и в других оказавшихся в условиях масштабной эпидемии человеческих сообществах в Улусе Джучи стало наблюдаться усиление религиозности населения. В ордынском случае речь шла об исламе. С одной стороны, видимым проявление данного процесса стало закрепление в средневековом татарском государстве принятой в исламском мире системы сакрализации и легитимизации верховной власти. С другой стороны, стала активно применяться принятая в исламе система карантинов и оставления местным населением зараженных территорий. В результате, на территории Золотой Орды стал наблюдаться процесс повторного заселения прежних районов, что позволило запустить процесс постепенного восстановления численности населения. Наглядным примером здесь служит: переселение из Крыма и Причерноморья Токтамыш-ханом в 1381 г. 17 тысяч татарских семей для защиты Булгарского вилайета; возвышение в конце XIV–XV вв. правителя Мангытского Юрта Идегея; а также сюжет с кочеванием в степи Улуг-Мухаммеда в 1420–1430-х гг. и главы кунгратов Айдара в 1431 г.; и возвращения после грабежа осенью 1444 г. из степи обратно в Рязань царевича Мустафы.

Куда более мощной по последствиям стала вторая волна Второй пандемии чумы (1359/60 — 1380 гг.). Традиционно считалось, что она являлась продолжением псковского мора 1360 г. Анализ текстов русских летописей показал, что именно нижневолжский природный очаг, как и в период с 1346 по 1349 гг., стал эпицентром распространения эпидемии чумы. Скорее всего, истоки этой вспышки нужно искать в регионах, расположенных южнее. Именно об этом свидетельствует запись, сделанная персидским летописцем Фасих ал-Хавафи, указавшая на произошедшую в 1359/60 гг. вспышку эпидемии в Ширване. Однако, если проанализировать данные по всем вспышкам этого периода, то можно говорить об исходе чумы по крайне мере из 3-х природных очагов, расположенных в Германии, странах Магриба и в Ширване. Причем, в отличие от первой волны Второй пандемии чумы («Черной смерти»), судя по достаточно длительному пути к эпидемическому порогу, все произошедшие вспышки имели в начале два направления развития: основной и второстепенный. Так, например, псковские моры «лета 6868» и «лета 6878» являлись второстепенными ответвлениями эпидемии чумы в Западной Европе 1360–1363 и 1366–1369 гг. Скорее всего, это было связано с общим количеством населения, проживавшим на определенной территории. И чем меньше было жителей, тем более локально проявлялась вспышка чумы.

Если исходить из представленной в текстах русских летописей информации об этой волне, то она началась в 1364 г. в районе ордынских городов Бельджамен и Сарай. К осени 1364 г. эпидемия достигла Нижнего Новгорода. Причем, одним из возможных путей распространения чумы стала сухопутная дорога, расположенная на юго-востоке данного русского города. О существовании этого направления свидетельствует упоминание в летописи уезда Сары и села Киши. В отношении первого названия можно сказать, что здесь, скорее всего, речь шла о татарской крепости Сары Кылыч (Саров). Летом 1365 г. чума вспыхнула в Переславле, Кашине, Твери и Ростове, где число ежедневно умерших могло достигать от 20 до 100 человек. В зиму 1365/66 гг. чума вспыхнула в Москве, откуда к лету-осени разошлась по городам и «властемъ Московьскимъ» и территории Литвы. На Северо-Западе Руси данная волна отметилась в 1387–1390-м гг.

Длительность и колоссальные человеческие жертвы позволили русским летописцам во время второй эпидемической волны зафиксировать основные проявления этого заболевания. В результате мы можем говорить: 1) о распространении по крайне мере трех форм чумы (бубонной, бубонно-септической и легочной); 2) период вспышки чумы охватывал период с конца лета до зимы: «от Семена дни летопроводца до рождественского говения». В целом, если судить о представленной в тексте русских летописей информации, то здесь присутствуют по крайне мере описания трех различных эпидемических заболеваний: чумы, сыпного тифа, сибирской язвы. Собственно, при описании чумы среди симптомов перечисляются кровохарканье и жар. Если же речь идет о сибирской язве — «и моръ есть на людях и конях», сыпной тиф — ломота в конечностях. Иногда одной из главных причин массовой смертности среди населения назывался голод. В отношении последнего фигурируют два понятия: голод, вызванный неблагоприятными погодными условиями — «гладъ» и голод, вызванный массовой смертностью среди крестьян — «межи».

Общеполитическую обстановку, в 1360–1370-х гг., складывающиеся можно охарактеризовать как обострение на пространствах Золотой Орды политических конфликтов. Самым большим обострением в этот период можно считать «Великую замятню». В этом плане, усиление Великого княжества Литовского и Великого княжества Московского явилось прямым следствием ослабления татарских ханов. Причем, именно в этот период, не последнюю роль в этом процессе начинает играть эпидемия. Именно поэтому так много военных столкновений в это время проходило при завершении вспышки, в осенне-зимний период.

В середине 1380-х гг. было отмечено начало третьей волны Второй пандемии чумы. Ее хронологические рамки охватили период между 1380 и 1431 гг. Фактически, именно в этот период, вследствие усиления транспортной связанности между русскими княжествами и ордынскими территориями, стираются границы между ордынскими и северо-западными вспышками чумы. Поэтому любая вспышка, вне зависимости от места происхождения, начинает затрагивать практически всю территорию Улуса Джучи. Положение ухудшило наступление на фоне нового климатического похолодания в 1420-х гг. масштабного голода, что в условиях политической и военной нестабильности способствовало обострению общественных отношений на территории, как русских княжеств, так и на территории Золотой Орды.