Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [102]
Несомненно, что в развитии научных взглядов на эту тему большую роль сыграли штудии отечественных исследователей конца XIX в. Именно в их работах и была определена исследовательская тематика и основной источниковый корпус темы. Следует признать, что одним из главных научных результатов данных исследований являлось выдвижение гипотезы о роли территории Золотой Орды и русской части Центральной Азии в процессе возникновения «Черной смерти». Однако из-за доминирования в отечественной науке представителей естественно-научного направления и ограниченности отечественного корпуса нарративных источников, основные выводы по теме делались лишь исходя из косвенных свидетельств и наработок в области эпидемиологии чумы. При этом относительно распространения на территории Улуса Джучи средневековой эпидемии чумы зачастую доминировали некоторые заблуждения. В первую очередь, это коснулось вопросов определения конкретных форм заболеваний, регионов исхода эпидемии и общего количества пострадавших от данного бедствия. Поэтому одной из главнейших задач, стоявших перед автором, являлось, исходя из представленной в уже опубликованных нарративных источниках информации, выявить наиболее достоверную информацию о вспышках средневековой чумы на территории Улуса Джучи.
При этом следует отметить, что не последнюю роль в исследовании сыграл анализ зарубежной историографии темы. В результате проведенного «расследования» были определены наиболее концептуальные идеи западной науки в области изучения «Черной смерти» на территории Золотой Орды и близлежащих регионов. Исходя из полученной информации, можно заключить, что западная точка зрения на данную проблематику в основном базируется вокруг сообщения Габриэле де Муси о возникновении неизвестной ранее европейцам болезни после бомбардировки трупами осажденной Каффы (генуэзской колонии в Крыму) войсками золотоордынского хана Джанибека. В результате Крымский полуостров в западной историографии стал восприниматься как один из возможных регионов исхода «Черной смерти». Остальная территория России, вследствие незнания отечественного источникового корпуса и отсутствия подтвержденных массовых погребений эпохи эпидемии средневековой чумы, практически до 1970-х г. оставалась вне рамок научных интересов западных исследователей. Несмотря на это в западных научных произведениях можно встретить ссылки на труды отечественных эпидемиологов.
Одними из наиболее часто цитируемых на Западе являются труды советского исследователя Ю.М. Ралля. Именно его взгляды легли в основу работ одного из крупнейших западных теоретиков середины XX в. Р. Поллитцера. Благодаря его разработкам территории Золотой Орды и близлежащих регионов были вписаны в общий контекст распространения «Черной смерти» в Средние века. Последовавшая в 1970–2000-х гг. публикация монографий Д.Т. Александера, Л. Лангера, М.В. Долса, Ю. Шамильоглу и О.Й. Бенедиктова позволила не только доказать обоснованность этих предположений, но и за счет привлечения текстов русских летописей и арабских хроник значительно расширить мировую источниковую базу темы.
Окончательное признание на мировом уровне роли вышеуказанных территорий в процессе зарождения и распространения средневековой чумы произошло только после привлечения в исследовательскую практику в 2010 г. метода полимеразной цепной реакции (ПЦР). В результате использования последнего удалось выделить из человеческих останков погребения г. Булгара (Татарстан, Россия) генома распространенного на территории постсоветских стран средневекового штамма чумы. Многие специалисты усмотрели в этом один из кратчайших путей выхода из возникшего общего методологического кризиса исторической науки. Однако, на нынешнем этапе развития данного научного направления это привело лишь к тому, что исследователи очень часто стали слепо следовать в фарватере представителей естественных наук. В результате, стали появляться работы, базировавшиеся на «сенсационных» выводах.
В этих условиях была крайне необходима реконструкция исторической реальности, основанная на критическом анализе нарративных источников и с учетом последних результатов в области теории изучения эпидемии чумы. Для успешного достижения этой цели необходимо было учитывать тот факт, что во многих русских письменных источниках практически отсутствовали прямые указания на вспышки чумы. Поэтому для определения достоверности информации о той или иной эпидемии или распространения голода среди населения, приходилось синхронизировать сообщения о «морах и гладах» в русских летописных сводах с текстами арабо-мусульманских, византийских и западноевропейских авторов. Другой спецификой в русских летописных сводах в подаче информации являлось частое использование для подчеркивания катастрофичности ситуации описаний сверхъестественных и небесных явлений. Косвенными свидетельствами вспышек эпидемий могли также выступать сообщения о походах русских князей и татарских царевичей.
