Эпикур - [2]

Философия Эпикура имеет исключительно практическую цель. Он определяет её как деятельность, которая посредством рассуждений приводит к счастливой жизни. Всё, что не касается этой цели, все науки, поскольку они преследуют чисто теоретический интерес, например математика или история, им пренебрегаются. Логика или каноника, обнимающая собою элементы теории познания, и физика занимают служебное, подчинённое положение. Каноника даёт нам критерий для отличения истины от заблуждений и убеждает нас в возможности познания, без которого разумная жизнь и деятельность были бы немыслимы; физика избавляет нас от суеверных страхов, от веры в сверхъестественное и даёт нам верное понимание человеческой природы и природы вещей, необходимое для преследования наших естественных целей...

Физика и каноника Эпикура служат лишь подстройкой его этики. Они освобождают его от самого пагубного из всех заблуждений — от веры в сверхъестественное и от страха смерти. «Живые идолы», населяющие пустые промежутки между мирами, — это явная сделка с толпою, с официальными верованиями, которые мудрец не желает оставлять, оставляя их толпе, поскольку они ему не мешают. Богов в общественном смысле нет, и настоящее нечестие состоит не в том, чтобы их отрицать, а в том, чтобы признавать их существование: если бы бог существовал, он хотел бы и мог бы упразднить существование зла; а если бы он не хотел и не мог, он был бы немощным и злым — не был бы богом. Нет сверхъестественных сил, которых мы могли бы бояться и которые могли бы отклонять нас от преследования нашей естественной цели — довольства или удовольствия.

Равным образом мы освобождаемся и от страха смерти: всё хорошее или дурное, благо или зло, состоит в ощущении, а вместе со смертью прекращаются ощущения. Смерть — ничто для нас: есть мы — нет смерти; есть смерть — нас нет. Таким образом, перед мудрым исчезает страшнейшее зло из всех зол: надо только усвоить эту истину.

Жизнь человека ограничена настоящей действительностью, настоящими ощущениями. Следовательно, этика должна заключать в себе науку о благе в этой действительной жизни и о средствах, к нему ведущих... Этика Эпикура построена на принципе удовольствия, который был заложен в основание нравственного учения киренской школы. Но самое понимание удовольствия у Эпикура своеобразное — иное, чем у Аристиппа, жизнерадостного родоначальника этой школы. Для Аристиппа удовольствие есть кратковременное наслаждение, самый процесс приятного ощущения; всё жизненное искусство состоит в том, чтобы ловить наслаждения минуты, дорожа настоящим и не смущаясь заботами и страхами за будущее.

Состояние, в котором мы не испытываем ни положительного наслаждения, ни страдания, представляется ему безразличным. По Эпикуру, напротив, ценно лишь то удовольствие, которое упраздняет страдание; вместе с Платоном он признал, что удовольствие состоит в удалении страдания или утолении мучительной потребности. «Мы нуждаемся в удовольствии там, где мы страдаем от его отсутствия; там же, где мы не испытываем никакого страдания (от лишения), там мы не нуждаемся и в удовольствии». По прекращении страдания удовольствие не увеличивается, а только разнообразится. Безразличного состояния Эпикур не признает: удовольствие есть отсутствие страдания, и такое отсутствие страданий есть высшая цель и мерило для оценки отдельных действий и отдельных удовольствий. Мимолётные наслаждения не могут служить истинною целью нашей жизни уже по одному тому, что погоня за ними нарушает покой души и влечёт за собой страдания, а также и потому, что такие наслаждения временны и преходящи... «Устойчивое удовольствие», которое проповедует Эпикур, представляется ему целью не только естественною, но и вполне достижимою при помощи разумной жизни...

Как и у стоиков, верховное правило Эпикура состоит в том, чтобы жить согласно природе; как у них, это правило требует опрощения жизни, отречения от суеты. Голос природы требует немного: он говорит нам «не голодай, не жаждай, не мёрзни», и всё это удобоисполнимо. Наоборот, ложные мнения требуют от нас бесконечного. Живи согласно природе — никогда не будешь беден; живи согласно мнению — никогда не будешь богат... Мудрость освобождает нас от страха и ложных мнений и даёт нам верную оценку благ и зол: она внушает нам мужество, без которого жизнь отравлена страхом, умеренность, без которой нет спасения от душевных бурь, и справедливость, без которой нет спокойствия в человеческой жизни...

Мудрый всего менее зависит от внешних обстоятельств; при помощи усвоения истинного правила жизни он может реально побеждать телесные скорби и страдания, перенося их мужественно и с невозмутимою ясностью. Ни один киник или стоик, не признававший страданий за зло, не высказал в столь резкой и решительной форме своё убеждение в бессилии страдания над истинным философом: на костре или на кресте он не падёт духом и будет счастливым; среди жесточайшей пытки, в медном быке Фалариса он будет в состоянии сказать: «Как сладко мне, сколь это меня не заботит!» И как ни преувеличено это выражение, как это ни кажется Цицерону прямо смешным, оно перестаёт быть таковым, когда мы читаем последнее, предсмертное письмо Эпикура к Идоменею. «Проводя счастливый и вместе последний день жизни, мы написали вам следующее. Мы испытывали боли пузыря и кишечника, сила которых превзойдена быть не может. Но всему этому противоборствовала радость душевная при воспоминании о продуманных нами размышлениях. Ты же, достойно твоей преданности мне и философии с отроческих лет твоих, заботься о детях Метродора» (друга Эпикура, умершего раньше его)... Мудрый живёт безмятежно, как бог среди миров. На хлебе и воде он может спорить с блаженством с самим Зевсом. Специальная этика эпикурейцев носит такой же казуистический характер, как и этика стоиков. Её разработка была заложена самим Эпикуром в его многочисленных трактатах и письмах к друзьям, в которых он выступает деятельным, заботливым наставником и пастырем своих друзей, тонким моралистом, поражающим обилием метких и глубоких нравственных советов и правил душевной гигиены. Многие его мысли и выражения служат как бы отголоском иного, высшего мировоззрения, например, известный отрывок из письма, приведённый Сенекой; вместо бога, видящего наши действия, мы должны избрать образ чтимого человека и жить так, как будто он нас постоянно видит. Отсюда эпикурейское правило: делай всё так, как будто смотрит Эпикур.