Эпик Московского уезда - [18]

Алёша тогда аккуратно отправил её телеграмму и проводил до самых дверей аппаратной, где она улыбнулась ему и исчезла, оставив дорабатывать трудовой день ошарашенным и смущённым.

И с тех самых пор не проходило и дня, чтобы он не думал о ней, а если выпадало счастье встретиться случайно на улице или ещё где-нибудь, то такие дни были самыми счастливыми. Весь прошедший год Алексей только и жил этими случайными встречами, ожидая каждую и надеясь на какое-то чудо. Он прекрасно понимал, что не пара этой состоятельной красавице, которая происходит из совершенно другого социального сословия, но нежность, нежность, излучаемая ею обращала все доводы разума ни во что.

Рябичкин поднял глаза наверх на мощный фронтон второго этажа. В правой части располагалась мастерская, где чаще всего находилась Маша, создавая новые модели одежды, начиная от выкройки и заканчивая уже готовым платьем.

Огромный дом, построенный Ильей Лукичём, располагался в центре огромного же участка земли, купленного им у общества по благоустройству, и поражал своей основательностью и добротностью. И хотя в посёлке уже имелись каменные дома, но деревянный дом «тряпичника» был, пожалуй, самой впечатляющей постройкой в Новогиреево.

Мастерская на втором этаже имела крышу в форме купола и была похожа на космическую обсерваторию, только без телескопа. В общем сразу было видно, что дела у мануфактурщика Борисова идут отлично.

Наконец, простояв довольно значительное время на ступеньках, Алексей решился и несколько раз дёрнул за шнурок колокольчика. Появился лакей и вопросительно посмотрел на Рябичкина.

— Здравствуйте, — Алексей слегка наклонил голову, — Я из канцелярии станового пристава и хотел бы поговорить с господином Борисовым и его дочерью.

— Здравствуйте, — ответил лакей, — Проходите, пожалуйста, в прихожую. Я сейчас доложу Илье Лукичу.

Он пропустил Рябичкина вперёд, закрыл за ним дверь и, откашлявшись, скрылся за дверью в жилые комнаты. Его пушистые большие бакенбарды, заметные даже со спины, исчезли за дверью последними.

Алексей огляделся в просторной прихожей. Вдоль стен стояло несколько стульев, кушетка и журнальный столик со свежими газетами. Видимо сюда складывалась пресса, принесённая почтальоном. Тут были практически все крупнейшие московские и столичные газеты. Галошница и корзинка для зонтиков приютились в углу, рядом с вешалкой. Под потолком висела симпатичная люстра с электрическим освещением. Рябичкин уселся на кушетку и стал ждать.

Вскоре появился лакей и пригласил бывшего телеграфиста в кабинет хозяина дома.

— Проходите, молодой человек, — встретил гостя Борисов. — Приветствую Вас. Чем могу быть полезен?

— Добрый день, Илья Лукич. Я представитель полиции, но, ради Бога, не пугайтесь, мне просто необходимо поговорить с вашей дочерью.

— Напугать меня не так просто, как Вы думаете. Извольте объяснить суть вашего визита подробнее.

— Да, конечно. Простите великодушно, — смущенно проговорил Рябичкин. — Нам просто нужна помощь Марии Ильиничны.

И Алексей рассказал о подозрительных пассажирах конки и о связи их с Чуприльцевым. Конечно, ни о настоящей фамилии убитого, ни об организации к которой он принадлежал, не было сказано ни слова. Никакой политики. Просто криминальная история.

— Кондуктор конки по фамилии Малый заметил, что тогда в вагоне была ваша дочь.

— Уж не думаете ли Вы, что она знакома с этими людьми?

— Нет, нет. Ни в коем случае. Конечно, это просто совпадение. Но, может быть, Мария Ильинична запомнила их и сможет нам описать, а что ещё лучше, нарисовать портреты подозреваемых. Ведь она прекрасно рисует, как мне известно.

— А, Вы, что знакомы с моей дочерью? — удивлённо сказал Борисов.

— Да, приблизительно год назад она приходила к нам на телеграф выполнять ваше поручение.

— Но ведь Вы говорите, что из полиции.

— Теперь уже да. Видите ли, я увлекаюсь современными науками: физикой, химией и другими. Изобретения последних лет очень интересуют меня. А в современной криминалистике уже не обойтись без научного подхода. Вот меня и определили помощником к становому приставу Ивану Августовичу Штольцену.

— Что ж, увлечение наукой похвально, юноша. И что, нравится Вам новая работа.

— Очень! Я, кроме того, увлекаюсь детективными романами. Особенно мне нравятся книги сэра Артура Конан-Дойля о приключениях знаменитого сыщика мистера Шерлока Холмса. Его дедуктивный метод приводит меня в восторг.

— Вы, как я посмотрю, очень увлекающаяся личность. Это неплохо. Ну что ж, давайте позовём мою дочь, возможно, она сможет помочь вашему делу. Савелий, — обратился Илья Лукич к лакею, — Позови-ка Машеньку сюда.

Кабинет был отделён от мастерской всего лишь одной проходной комнатой и когда Савелий поочерёдно открыл обе двери, то Алексей увидел вдалеке круглый стол, заваленный кусками материи и бумажными выкройками. С противоположных сторон стола сидели Мария Ильинична и Мауро Боццони, склонившись над какой-то бумагой. Головы их почти соприкасались. О этот итальянский дьявол! Кровь мгновенно бросилась в лицо Рябичкина, и оно стало густо красным. Боже, какие муки видеть всё это!

Хорошо, что Илья Лукич смотрел вслед лакею и не видел колористических метаморфоз, происходящих с лицом нашего героя. Пока Савелий звал Машу, и она что-то говорила Боццони, Алексей успел немного прийти в себя и к тому моменту, когда Маша вошла в кабинет, уже забыл про итальянца. К тому же лакей закрыл дверь в мастерскую, а русскому человеку «с глаз долой — из сердца вон». Рябичкин просто смотрел на Машу и любовался ею…