Entre dos tierras - [84]
Игла вошла под кожу почти нежно. В яркой белизне зимнего дня следы от бесконечных инъекций напоминали россыпь веснушек. Алекс затушил окурок о холодный камень. Таймер внутри привычно, как сотни раз до этого, начал обратный отсчёт. Ему было плевать на отсутствие боли. Он долгие годы, пока Овер не перевернул жизнь вверх дном, был неотъемлемым спутником Охотника. По нему сверялись часы, под него подстраивались дела… С ним приходилось считаться в любых мелочах. Но этот год, что прошёл на Ладоге, он всё чаще сбивался из-за магии сероглазого хакера с тонкими пальцами, хрупкими, как февральский лёд.
Для тебя, Овер.
Охотник с разгону пробил плечом си-сферу.
И я не посрамлю своё имя и тебя. Ведь ты всегда был для меня идеалом в этой странной игре в кодера наоборот.
19:45
Транскод встретил Охотника морем ночных огней и лёгким июльским ветром. За спиной осталось коченеющее на камне тело в серебристом плаще с чужого плеча, а здесь всегда можно было быть таким, каким себя ощущаешь. Вот оно, абсолютное принятие. Здесь не работает принцип «сумма физического и умственного в человеке есть величина постоянная», и здесь никто не будет считать, в какой статье убыло от тебя, а где — прибыло. Это как в центре большого города, в толпе на Арбате или Невском. Ты не нужен никому, и никто не нужен тебе.
Охотник включил невидимку, мельком подумав, что где-то там, в реальном мире, ноутбук выбивается из сил, раз за разом генерируя новый адрес своего подключения. Плагиат, конечно, но не сердись на меня, Овер. Мне тоже иногда хочется занять место в партере и появиться внезапно, сорвав овации.
17:20
Почти на месте. Странный сайт, похож на Избушку на курьих ножках, которой сделали рестайлинг в стиле хайтек, оставив только бревенчатые стены. Вокруг сновали люди типично сисадминской внешности. Замерев на секунду, Охотник проводил взглядом какого-то парня в гавайке и коротких шортах. Этот персонаж в избушку с пятиугольными окнами вообще не вписывался, но это было не главное: он нырнул в дверь с табличкой «Посторонним вход строго воспрещён» — лучшим приглашением для хакера. Охотник тенью скользнул за ним, но дверь закрылась очень резко. Защита сработала. Ла-а-адно…
Введите пароль.
Десять секунд на подбор.
Ха, ну хоть не «12345». Хотя люди здесь с особым чувством юмора, видимо, раз поставили на вход фразу «try_again_321».
16:02
В комнатке за дверью никого не оказалось. Парень в гавайке или разлогинился, или прошёл через единственный возможный выход кроме того, что остался за спиной. Бронированная жуть в два метра высотой с узким окошечком-бойницей, при виде которой Охотнику не пришло в голове ничего более достойного, чем «Врата». Вся она была такая старинная, что хоть в музей. Только микрокамера над литой рукоятью портила впечатление.
Охотник подошёл вплотную. Наверно, это и есть второй уровень авторизации. Отпечаток пальца. Рука машинально натянула первую из пяти попавшихся перчаток с чужим допуском. На границе сознания возник вопрос, а сколько неудачных попыток пройти барьер разрешает система до объявления тревоги? В документации ничего об этом не сказано.
В бойнице плыли облака. В таком же синем, как на Ладоге, небе. Облачное хранилище данных. Охотник тихо хмыкнул: век живи — век учись, такую цитадель ему брать ещё не приходилось.
Чёр-р-рт.
Отказано в доступе.
Если б не было режима невидимки и был благодарный зритель, то он, зритель, уже превратился бы в кучку пепла на стуле. Охотник с адским пламенем в глазах ждал сигнала тревоги. Тихо. Значит, есть ещё одна попытка.
Быстрым взглядом окинуть оставшиеся четыре варианта. Пусть этот, с необычными завитками в центре подушечки.
Ну же…
«Андрей Ухтомский. Доступ разрешён».
12:40
Бронированные Врата закрылись за спиной. Да ты в ловушке, Охотник. Под подошвами твоих ботинок от силы полметра деревянного настила, как в спальне домика на Ладоге, за которым начинается бездна во всех направлениях координатной сетки. Так вот что Заказчик назвал «трудностями поиска». И что я собирался делать, импровизировать?
Одно из белых облаков плыло таким курсом, что оказалось в зоне досягаемости через пять секунд. Сделать шаг. Под подошвой ботинок с хрустальным звоном разбились задетые сектора с информацией. Охотник тихо выругался, едва успев спрыгнуть обратно на помост, который всё больше напоминал доску, перекинутую через борт пиратского корабля с недвусмысленным приглашением прогуляться к акулам. Но ведь должен быть способ…
Охотник вспомнил, как много лет назад помножил свои принципы на ноль, ради Кристиана Вебера превратившись из охотника на хакеров в одного из этой дружной братии. Тот взлом был не в пример проще, но перед глазами упорно вставала другая картинка той злополучной недели. Полуобнажённая спина Овера уже в реальном мире с красным следом от… силового кабеля в транскоде? Тогда это казалось невозможным. Кажется и сейчас. Но безумная мысль уже командовала телом. Скинуть ботинки, к чёрту выключить невидимку — всё равно тут других таких сумасшедших нет, и прыгнуть на ближайшее облако.
Ноги зарылись в пушистую белую массу по щиколотку. Ни хрустального звона, ни звука. В транскоде мы — комбинация нулей и единиц… Или нечто большее?
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
