Entre dos tierras - [137]

— Пойдём, Линда, — настойчиво тянет её за руку Олеся. — Наше время вышло уже минут пятнадцать как…

Быстрые, тяжёлые шаги в соседней комнате, невнятное ругательство на польском.

— Что за разгром?.. — вопрошает Лисовский, врываясь в лабораторию. — И… вы, к лешему, кто?!

И, прежде, чем Олеся успевает что-нибудь сказать, прежде, чем Линда отступает от Кристиана на шаг, тяжёлый кулак Рафаэля прилетает в челюсть профессора, отправляя его в полёт к полуоткрытой двери лабораторного шкафчика.

— Валим!! — тонкостенные пробирки, оставленные на угловом столе, в страхе вздрагивают от бычьего рёва Рафаэля; топот остроносых ботинок, цокот каблуков и тонкий свист аэросапог тают эхом в коридоре, и через полминуты в лаборатории воцаряется тишина, прерываемая лишь тихими стонами Алекса, шёпотом Криса да кашлем Лисовского.

Кристиан ничего не видит, ничего не слышит, лишь до одури повторяет над Охотником единственную короткую фразу, уйдя в самый глубокий транс из всех, доступных ему:

— Держу тебя… Я рядом… Прости… Люблю тебя…

Разлепив один глаз, Лисовский окидывает мутным взглядом развороченную лабораторию, почти сразу фокусируясь на парочке, замершей в дальнем углу. Зрительная память профессора ещё не подводила, хотя после такого удара из серии «с собой на вынос» можно и усомниться в собственной вменяемости, но две пары имплантов, показавшиеся из-под седых волос израненного мужчины, развеивают его сомнения.

— Рыков, — фамилию Лисовский выцепляет из памяти первой: ещё бы, потому что она до сих пор осталась у этой курвы Олеси.

Алекс заходится в кашле, что, надо полагать, выступает в качестве отклика.

— Вы же доктор, так? — подаёт голос тощий сероглазый брюнет, не размыкая объятий, в которых замер один из его, Лисовского, пациентов. — Помогите ему, умоляю.

Белый халат. Ещё один триггер, как и буйная седая шевелюра профессора. Но что делать, разбираться будем позже, а клятву Гиппократа никто не отменял.

— В двух словах, — речь Лисовского становится отрывистой, — куда и чем ему попало?

— Я… опоздал, — эй, ходячий пример астении с разбитым носом, ещё твоего нервного срыва мне тут не хватало. — Они что-то подключали к его голове… И, кажется, вывихнули руку.

— Ясно, — бросает Лисовский. — Сбегай до вон того шкафчика, на нижней полке — инструменты, на верхней — бинты. Я пока с анестезией прикину…

Сероглазого прошивает короткий разряд, на пальцах искрит, Лисовский видит это невооружённым глазом, без всякого «Альтаракса».

— Нельзя… То есть можно, если он ещё не…

— Где я тебя видел? — перебивает Кристиана профессор. — Как звать?

— Я был тут однажды… кажется. Плохо помню, — откликается хакер. — Крис Вебер. А теперь простите, я спрошу у Алекса…

Немой вопрос в серых глазах.

— Два слова, Охотник. Я не знаю, что они тебе вкатили.

— Стимулятор… — прохрипел Алекс, едва не теряя сознание. — Анальгетик… не… дали…

— С-сучёныши, — Крис умудряется рычать сквозь свист разгоняющихся в его сердце движков.

— Пся крев, — вторит ему Лисовский, услышав ответ Алекса. — Я всё понял. Перенеси его на стол, Крис. Будешь ассистентом.

Едва дождавшись действия местной анестезии, профессор, тихо матерясь, приступил к накладыванию швов на распоротую грудь Охотника. Надо было спешить, ибо впереди ещё маячила двадцатиминутная перспектива под названием «в вашем ядерном коктейле крови не обнаружено».

— Тампон прижми вот здесь, — Лисовский указывал Кристиану нужное место, моментально переключаясь между двумя задачами одновременно, и тем же негромким голосом задавал очередной вопрос.

— Кто все эти уроды? Олесю я знаю, а остальные? И какого хрена они припёрлись в мою лабораторию?

Боги Сети и пресвятые провайдеры. Что бы такое соврать…

[Истину говори, Крис. Мы с тобой уже знакомы, чёрт возьми. Лисовский, в упор не узнал? Или у меня в твоих мыслях голос по-другому звучит?]

— Они… по нашим делам. Простите, что так вышло…

[Ну всё, финиш, профессор. А с фига ли я вам должен всё выложить, не отходя от кассы?]

— Да ладно, не каждый же день такое случается.

[А скажи мне, тебя за последнее время грохнуть не пытались? Сегодняшний марлезонский балет не в счёт. Меня уже пробовали пристрелить. Пришёл забрать кое-какие вещи и залечь на дно. Откровенность за откровенность, Крис.]

— Так это вы ставили Алексу импланты?

[Меня грохнули один раз… почти. В конце апреля. Никто не знает. Даже Охотник. Что вам известно? Они убьют всех, кто приложил руку к…?]

— Было дело. Ну, он сам согласился на это.

[Да ничего… Почти ничего. В феврале вас заменили на этот Див-ин-е, а потом наш президент потребовал поставить ему «Версию-2», после чего её благополучно стёрли со всех носителей.]

— А вынуть их нафиг сможете? — на секунду отвлёкшись от сосредоточенного удерживания ватных тампонов, Крис бросает быстрый взгляд на Лисовского.

[Тот мужик, что вас вырубил, генеральный директор «Div-in-E», чтоб вы знали. Будьте знакомы, мазафака. Он спёр все наши разработки… А назначил его на эту должность лично я, чёрт дери всю эту грёбаную карусель.]

— Смогу нафиг вынуть, — пальцы Лисовского, затянутые в тонкие хирургические перчатки, осторожно кладут стежок за стежком по тонкой коже Алекса, стараясь не спровоцировать раньше времени его разгорающуюся заразу. — Слышишь, Алекс, я думал, ты раньше заглянешь, попросишься на приём. Я ж тогда сказал Олесе, что через пару месяцев можно снять. Ну, ты и мазохист…