Entre dos tierras - [109]
Прохладная ладонь касается горячей руки.
— Пойдём, Алекс.
Обрывки невозможно длинного стихотворения, без пяти минут поэмы, вспоминаются Охотнику, пока он идёт, не видя дороги, крепко сжав руку Овердрайва. Почти зажившую руку, которая едва заметными движениями направляет его, подсказывая, где ступенька, а где поворот. Шокированных глаз Алекса никто не видит, зато мечтательную улыбку с прикушенным уголком нижней губы…
Остановка, стремительный разворот, от которого у Алекса слегка начинает кружиться голова, и быстрый поцелуй в губы.
— Просыпайся, Охотник. Мы на месте.
Боги Сети.
Мощный столб яркого света насквозь пробивает низкий слой ночных облаков и теряется где-то в высоте. Алекс запрокидывает голову, ловя ртом снежинки, мерцающие в свете прожекторов, теряя привычные координаты в этом мире плавных изгибов металла и бесконечных отражений стекла в стекле, но рука Кристиана по-прежнему остаётся в его руке. Нет, не Кристиана. Овердрайва, который стоит вплотную к нему, Охотнику, и улыбается так, словно привёл его в гости к себе домой.
Овер втягивает в себя свежий воздух с лёгкой озоновой ноткой.
— Я тут давно не был. Вроде бы за тем поворотом должна быть классная кафешка…
Кафешка за прошедший год успела превратиться в полноформатный ресторан, сохранив, впрочем, прежнюю атмосферу техноандеграунда: чёрная мебель с подсветкой в пол, тяжёлый рок фоном из динамиков, андроиды-официанты, рай для интроверта.
— Погоди минутку, — Крис отчаливает к барной стойке, с кем-то там успевает поговорить, после чего изящный робот подвозит к их столику бутылку красного вина, судя по этикетке, не предназначенного для широкого розлива. Тёмная жидкость заполняет бокалы до точно выверенной отметки, и механические руки мягко ставят их на стол перед кодерами.
— За что пьём? — с улыбкой провокатора спрашивает Охотник.
Чёрт подери, одна эта улыбка да синие искры в твоих глазах вырубают мой речевой центр лучше всякого алкоголя, Алекс.
— За сегодня, — тихо отвечает Кристиан, возвращая улыбку.
— Которое не кончится никогда, — добавил Охотник, уже поднеся бокал к губам.
Спустя два часа вдрызг пьяная парочка с истерическим хохотом вывалилась на улицу.
— Шотландские воины носят юбки, под которыми21… — пошатываясь, начал Крис.
— Ой, не-ет… — сквозь смех простонал Алекс.
— Как нас вставило, бо-о-оже!! — Овер ускорил конец песни, перейдя сразу к заключительной фразе припева. — Чтоб вас так вставило то-оже… Слушай, я тут про Санти сочинил… «Это страшнее ядерного гриба, хлеще попавшей под хвост вожжи. Хуже орды недотраханных баб — лишь недотрахавший их мужик»… Ай…
Последнее восклицание относилось к действиям Охотника, который сгрёб Криса в охапку и прижал спиной к высокому парапету, слегка не рассчитав свой импульс, так, что Овера отклонило назад, и он не стал оттормаживать это движение, запрокинув голову в ночное небо, которое в свете прожекторов казалось тёмно-серым, как радужка его глаз.
Алекс, однако, медлил, будто движение его горячих рук по телу Кристиана кто-то вдруг поставил на паузу. Зрачки Охотника расширились, но температура в них упала почти до абсолютного нуля, и Крис вздрогнул, словно взглянув в иллюминатор космического корабля на безжизненные межзвёздные пространства.
— Охотник?.. — крепко обняв исхудавшее тело друга, Крис собрался положить его голову на своё плечо, как делал всегда во время приступов, но Алекс слегка отстранился и отрицательно помотал головой.
— В норме… Олеся… тут где-то… знаю…
Крис осторожно размыкает объятия, и его рука наталкивается на что-то твёрдое за спиной Алекса. О боги, ты ещё и катану с собой притащил. Почему я её сразу не заметил? Может быть, она уже просто приросла к тебе?
Нет, Охотник, не заводись. Мы и так сегодня наломали дров. В принципе, можно и ещё наломать, но, прости, это нужно было делать до того, как ты зажал меня в угол так, что спиной я чувствую инфразвуковые удары сердца транскода наяву, а собственной грудью — твой частый пульс.
— Что, Охотник, по женскому телу соскучился? — непроизвольно вырывается у Криса. Не самая лучшая фраза для разрядки, но…
Алекс вздрагивает, словно прикоснувшись к оголённому проводу под напряжением. Ох, можешь мне врезать, Охотник. Я заслужил. Прости. Но даже пощёчина не поможет мне заткнуть этот дурацкий, безудержный смех, от которого перехватывает дыхание. И да, меня до безумия заводит это твоё выражение лица: «ещё немного и ты получишь по первое число, Овер». Играть с огнём так здорово, когда не боишься сгореть в нём без остатка…
— Ты это… Скажи, если на эксперименты потянет, — Кристиан заходится от смеха, который, оказывается, так похож у него на приступы, ещё недавно доводившие Алекса до самой натуральной паники.
— Я могу и на два фронта, мистер пошляк, — шипит в ответ Охотник, ещё крепче прижимая добычу к парапету. — А если сильно попросишь, то даже при тебе.
Ты меня плохо знаешь, Овер. Сгоришь ведь сейчас. У меня сняты к чертям блокировки после сегодняшнего дурдома, и я живу только этой минутой.
— Тогда не обессудь, если я одену на Олесю намордник и как следует ввалю ей шипастым поводком по заднице, — в тон ему отвечает Крис. — А насчёт твоих собственных предпочтений… скажи сам. Хочу слышать тебя…
Научно-фантастический рассказ знаменитого американского фантаста и пропагандиста науки, напечатанный в детском популярном научно-техническом журнале «Юный техник» в далёком уже 1978 году.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
