Энтони Джон - [29]

Семья Кумбер вернулась в аббатство довольно неожиданно. На аренду дома кандидатов не нашлось. Кроме того, сэр Гарри получил неожиданное наследство. Оно было невелико, но с некоторой экономией можно было содержать старый дом. Он был родовым имуществом семьи Кумбер в продолжение многих поколений, и сэр Гарри, не рассчитывавший на долгую жизнь, хотел умереть здесь.

Мистер Моубри отсутствовал, и старый Джонсон отправился в аббатство, чтобы приветствовать хозяина по поводу его возвращения и поговорить о делах.

— Не знаю, справится ли он с домом, — сказал он Энтони по возвращении в контору. — Все постройки разрушаются, не говоря уже о службах и о ферме. Для того чтобы содержать все это в порядке, необходимо иметь тысячи две в год, а я не думаю, что у него столько останется, когда он уплатит свои долги.

— А что он сам говорит? — спросил Энтони. — Понимает ли свое положение?

— О, после меня хоть потоп, вот, кажется, его мнение, — ответил старый Джонсон. — Он сознает, что ему осталось жить не более двух лет. Он говорит о том, чтобы закрыть большую часть комнат и жить на доходы с огорода. — Он засмеялся.

— А леди Кумбер? — спросил Энтони.

— О, она чувствует себя вполне довольной. Ей достаточно какой-нибудь певчей птицы и небольшого количества цветов для того, чтобы быть счастливой. Я совершенно не представляю себе, смогут ли они заботиться о сыне.

— Он, кажется, служит в армии? — спросил Энтони.

— В гвардии, — ответил Джонсон. — Ему, должно быть, живется плохо. На деле у них имеется масса богатых родственников. Но я все-таки не могу понять, как они будут жить.

— Ну, у него имеется выход, — предположил Энтони. — Он может перевестись в Индию.

— Нет, они с голоду помрут, но постараются вывести его в люди, — ответил Джонсон. — Смешные люди эти старые семьи, им никогда нельзя втолковать что-нибудь путное. Я думаю, это происходит оттого, что они все друг с другом перероднились. Есть еще у них дочь. Вот она могла бы помочь им встать на ноги.

— Выйдя замуж за старого богатого клопа?

— Или за молодого и богатого, — ответил Джонсон. — Я полагаю, мне еще не приходилось видеть такой красивой девушки. Я думаю, они поэтому и вернулись, если правда то, что говорят. Если ее тетка возьмет ее с собою в Лондон и она потанцует один сезон, дело будет сделано.

Тот дом, в котором родился Энтони, был арендован старым подмастерьем с полоумным сыном. Старик никогда не приносил много пользы, но сын оказался отличным механиком. Теперь в Мидлсбро было много велосипедов, и он славился как лучший мастер для починки и регулировки велосипедов. Возник вопрос относительно ремонта мастерской. Владельцем ее был один из клиентов фирмы Моубри, и Джонсон давал как раз поручение клерку зайти в мастерскую по дороге из конторы и посмотреть, что там нужно сделать, когда вошел Энтони.

— Я как раз буду в этих краях, — сказал Энтони, — и сам посмотрю.

Энтони остановил свой экипаж за несколько улиц до дома. Он старательно избегал соседства этих грязных улиц, с тех пор как они с матерью покинули их. Дух безнадежности витал над этими местами. Маленький, темный домик, в котором он родился, не изменился нисколько. Разбитое стекло в окне той комнаты, где умер его отец, так и не было вставлено. Кусок коричневой бумаги, который он сам вырезал и которым заклеил дыру, сохранился в неприкосновенности.

Энтони постучал в дверь. Ее открыла неряшливая женщина, жена соседа. Старик Джо Уитлок простудился и лежал в постели. Случилось это по вине его сына, как он объяснил. Мэтью настаивал, чтобы дверь в мастерской была всегда открыта. Он не объяснял причины своего требования, но так как зарабатывал преимущественно он, отец ему не противоречил. Старик рад был Энтони, и они немного поболтали о прежнем времени. Энтони объяснил причину своего визита. Починки требовала главным образом крыша мастерской. Энтони вышел и прошел в мастерскую через улицу. Дверь была открыта настежь, так что прохожие могли видеть, что делается внутри. Мэтью занимался починкой велосипеда. Он превратился в высокого, красивого юношу. Если бы не глаза, трудно было бы уловить в нем что-нибудь ненормальное. Он узнал Энтони и пожал ему руку. Энтони смотрел наверх, чтобы убедиться в состоянии крыши, когда услышал какой-то шум, и обернулся. За открытой дверью на стуле сидела девушка. Это был тот самый стул, на котором сиживал в детстве Энтони, когда наблюдал за работой отца. Это была мисс Кумбер. Она со смехом протянула ему руку.

— Отец выслал меня из комнаты, когда вы у нас были, — сказала она, — не познакомив нас. Меня зовут Элеонор Кумбер. Вы мистер Энтони Стронгсарм, не правда ли?

— Да, — ответил Энтони, — я слыхал, что вы вернулись в аббатство.

— Я ехала к вам или, вернее, к мистеру Джонсону с письмом от отца, но наехала на телегу на вершине холма. Я только начала ездить на велосипеде, — добавила она в свое оправдание.

— В таком случае вы не должны были спускаться под гору, — сказал Энтони, — особенно в черте города.

— В следующий раз я слезу наверху, — сказала она, — если вы обещаете мне не болтать об этом.

Энтони взял письмо и обещал передать его Джонсону.